Он ускорился.
— На правду, мужик, не обижаются! — Да, злюсь.
Тар остановился. Медленно развернулся, холодно посмотрел на меня.
Секунда, вторая, третья…
Эйтны трясутся, система в мини-лаборатории почему-то подвывать начала, белые стены на меня лично давят, воин с седыми волосами в белоснежном костюме с ненавистью смотрит синими глазами.
— Ну, давай, скажи хоть что-нибудь, — сложив руки на груди, нагло требую.
Воин мрачно произнес:
— Вы очень красивая.
Кипец. Других слов нет.
Но это было начало, потому что далее тар добавил:
— К сожалению, этим ваши достоинства исчерпываются.
Все, это война!
Скрывая ярость за милой улыбкой, я вежливо произнесла:
— Вы тоже внешне очень даже ничего — высокий, мускулистый, черты лица правильные, даже возраст не портит. Одно плохо — заносчивый, нетерпимый, тщеславный и ума, несмотря на прожитые годы, не хватает!
Высказала, глядя в синие глаза тара, и никакого чувства сожаления в душе, вообще никакого. Потому что не правы они. Значит, как дело коснулось интересов повелителя Иристана, так нашли выход за сутки и отгородили меня от тени. От тени. От субстанции, которая по идее призрак, и смогли. А как решить проблему с этими шейсами, которые веками калечили девчонок, так тут «есть два варианта, можем вернуть эйтнам, можем оставить»… чтобы сдохла. Ухмырки каерские!
Воин после моих слов мрачно сложил руки на внушительной груди, одним этим жестом сразу напомнив, что я этому громиле едва ли до плеча достаю, и тихо, но с прорывающейся глухой яростью произнес:
— Я провел ночь в этой лаборатории. Всю ночь. И вы меня сейчас пытаетесь обвинить в бездействии, повелительница?!
Нехило вывернулся. Даже подействовало бы, не обучайся я на капитана, а у нас, будущих капитанов, навыки управления персоналом все-таки имеются. И потому совершенно спокойно, равнодушно и вообще представив себя в форме капитана и на капитанском мостике флагмана космического флота, я ответила:
— Результат — вот то, что от вас требуется. Оправдания — язык слабых, сильные не оправдываются.
Пожилой воин смотрел на меня несколько долгих секунд. Внимательно смотрел, затем улыбнулся, прошел обратно к своему месту за лабораторным столом, сел и, не открывая новый график на экране, сказал: