— Снова овсянка?
— Боюсь, что да.
— Ну, ладно. Тяготы и лишения дороги, дружище? Без трудностей дорога не будет славной.
— Э… — сказал Логен. Он бы согласился пожертвовать славой, если бы получил достойный ужин. Он грустно ткнул ложкой в булькающую кашу.
Длинноногий нагнулся к Логену и вполголоса пробормотал:
— Похоже, у нашего знаменитого нанимателя, первого из магов, снова проблемы с учеником…
Байяз говорил громче и сварливее:
— …умело управляться со сковородой — прекрасно, но твое главное дело — практиковаться в магии. В последнее время твое поведение заметно изменилось. Какие-то настороженность и неповиновение. Я начинаю подозревать, что ты окажешься неблагодарным учеником.
— А вы всегда были примерным учеником? — По лицу Ки скользнула наглая улыбка. — Ваш учитель никогда не бывал разочарован?
— Бывал, и последствия оказались ужасны. Мы все совершаем ошибки, и учитель должен предостеречь учеников от повторения его ошибок.
— Тогда, может быть, вы расскажете мне историю ваших ошибок. Тогда я знал бы, как стать хорошим учеником.
Учитель и ученик уставились друг на друга. Логену не понравилось, как хмурится Байяз. Такой взгляд у первого из магов ему уже приходилось видеть, и кончалось всегда плохо. Непонятно было, с чего вдруг за несколько недель Ки от безоглядного подчинения перешел к угрюмому сопротивлению, но легче от этого не становилось. Логен делал вид, что полностью поглощен овсянкой, хотя ожидал, что вот-вот его оглушит рев обжигающего пламени. Но услышал только голос Байяза — и совершенно спокойный.
— Отлично, мастер Ки, наконец-то разумное требование. Поговорим о моих ошибках. Разговор будет долгий. С чего начать?
— С начала? — отважился ученик. — С чего же еще?
Маг раздраженно хмыкнул.
— Стало быть, с самых старых времен.
Он помолчал, глядя на костер, отблески плясали на его задумчивом лице.
— Я был первым учеником Иувина. Но едва началось мое обучение, мастер взял еще одного — мальчика с Юга. Его звали Кхалюль. — Ферро вдруг бросила хмурый взгляд из своего угла. — Мы с самого начала ни в чем не знали согласия. Мы оба были слишком гордые, завидовали талантам друг друга и ревниво ловили любые знаки внимания, которые оказывал другому мастер. Наше соперничество не кончалось с годами, даже когда Иувин взял еще учеников — всего стало двенадцать. Сначала соперничество заставляло нас быть лучшими учениками — старательными и прилежными. Но после ужасов войны с Гластродом многое изменилось.
Логен собрал миски и начал раскладывать дымящуюся кашу, стараясь не пропустить ни единого слова Байяза.
— Наше соперничество переросло во вражду, а вражда — в ненависть. Мы боролись на словах, потом на руках, потом — с помощью магии. Возможно, без присмотра мы поубивали бы друг друга. Возможно, так было бы лучше для мира, но Иувин вмешался. Меня он отправил далеко на север, а Кхалюля — на юг, в две большие библиотеки, которые он построил за много лет до этого. Он послал нас учиться, по раздельности, в одиночестве, чтобы охладить наш пыл. Он думал, что высокие горы, широкое море и все просторы Земного круга положат конец нашей вражде, но он нас недооценил. Каждый из нас ярился в своей ссылке, в которой обвинял другого, и измышлял страшную месть.
ebooksa