«Изящная сдержанность».
— Тебе лучше на пару дней скрыться.
— Скрыться? Я собираюсь неделю не высовывать нос из борделя.
— Очень разумно. И вот что, Секутор. Если мы вдруг больше не увидимся. Удачи.
— Как всегда. — Глаза практика блеснули.
Глокта смотрел, как практик удаляется сквозь дождь в самый сомнительный район города.
«Обычный день для практика Секутора. Никогда не загадывает больше, чем на час вперед. Везет же!»
— Проклятье вашей убогой стране и чертовой погоде, — проворчала Витари с певучим акцентом. — Мне нужно пойти поговорить с Сультом.
— Ого, и мне тоже! — с преувеличенным восторгом воскликнул Глокта. — Очаровательное совпадение! — Он галантно согнул локоть. — Мы — прекрасная пара и можем навестить его преосвященство вместе!
Витари взглянула на Глокту.
— Хорошо.
«Но вашей паре придется подождать моей головы еще часок».
— Только сначала мне нужно нанести еще один визит.
Кончиком трости он постучал в дверь. Никакого ответа. «Проклятье». Спина болела чертовски, и Глокте нужно было присесть. Он снова постучал, сильнее. Петли скрипнули, дверь приоткрылась. Не заперто. Глокта нахмурился и распахнул дверь шире. Притолока изнутри была измочалена, рамок разбит. Взлом. Глокта с трудом перешагнул порог и вошел в холл. Пустота и ледяной холод. Никакой мебели. Как будто Арди переехала. Но зачем? У Глокты задергалось веко. Он почти ни разу не думал об Арди за все время, что был на Юге. Другие заботы глодали его. «Единственный друг дал мне единственное поручение». Если с ней что-то случилось…
Глокта показал на лестницу, и Витари, кивнув, начала беззвучно подниматься, пригнувшись и вытащив из сапога блеснувший нож. Глокта показал на холл, и Иней мягко отправился в глубину дома, скрываясь в тени у стены. Дверь в общую комнату была приоткрыта — Глокта подошел к ней и распахнул.
Арди сидела спиной к нему: белое платье, черные волосы — точно такой он ее помнил. Она слегка повернула голову на скрип петель.
«Значит, жива».
Но комната странно изменилась. Кроме кресла, в котором сидела Арди, в ней не было ничего. Голые побеленные стены, голые доски пола, окна без занавесок.
— Здесь больше ничего не осталось, черт побери! — прокричала она хриплым гортанным голосом.
«Ясно».