— Заткни пасть, идиот! — рявкнула на него Ферро. — Не учи меня, что мне нужно! — Она выбралась из пещеры и отправилась к морю.
Логен поморщился, упаковывая ящик, вздохнул и забросил его на плечо.
— …Быть реалистом, — пробормотал он и отправился следом.
Длинноногий и Ки тоже пошли, пыша гневом и разочарованием. Джезаль двинулся последним, по шатким камням, щурясь от ветра, продолжая вспоминать все произошедшее. И каким бы мрачным ни было настроение, он с удивлением обнаружил, что не может перестать улыбаться. В конце концов, успех этого странного мероприятия никогда его не волновал всерьез. Важно было одно: он возвращается домой.
Вода плескала в борт корабля, поднимая холодные белые брызги. Паруса надувались и хлопали, скрипел такелаж. Ветер хлестал в лицо Ферро, но она не замечала его. Байяз в ярости ушел в трюм; остальные, один за другим, спрятались там же от холода. Только она и Девятипалый остались на палубе и глядели на море.
— Что теперь будешь делать? — спросил он.
— Пойду туда, где можно убивать гурков, — ответила Ферро без раздумий. — Найду другое оружие и буду сражаться с ними везде, где можно.
Она даже не знала, правда ли это. Она не чувствовала той ненависти, что испытывала раньше. Все сомнения и разочарования только заставляли ее говорить с еще большей свирепостью:
— Ничего не изменилось. Я все еще хочу мщения.
Она огляделась и увидела, что Логен хмурится на белую пену на черной воде так, словно ждал от своей подруги другого ответа.
Поменять ответ очень просто. Она могла бы сказать: «Я пойду туда, куда пойдешь ты». Кому от этого было бы хуже? Никому. Точно не ей. Но Ферро не хотела отдавать себя в его власть таким образом. Оказалось, что между ними стоит невидимая стена. Непреодолимая.
И эта стена всегда была.
Ферро только сумела спросить:
— А ты?
Он задумался, с сердитым видом прикусил губу.
— Мне надо на север, — сказал он с грустью, не глядя на нее. — Там работа, которую мне нельзя было оставлять. Темная работа, но ее надо делать. Думаю, вернусь на север, чтобы свести кое-какие счеты.
Ферро нахмурилась. Долги? Кто это говорил ей, что человеку нужно больше, чем мщение. А теперь хочет только свести счеты? Лживый ублюдок.
— Счеты, — прошептала она. — Хорошо.
Это слово царапало язык, как песок.
Он долго смотрел ей в глаза, потом открыл рот, словно желая что-то сказать, но так и остался с открытым ртом, протянув к ней руку.