— Почему?!
Ответа не последовало; сама Илаза с ужасом вспомнила о толченом стекле. О том своем видении — отравительница, подносящая бокал, отравительница, мило беседующая с уже убитым, но еще улыбающимся врагом…
Неужели он ОБ ЭТОМ? Что он в ЭТОМ понимает?!
— Для чудовища, живущего в лесу, вы слишком хорошо знаете людей.
Сухой смешок:
— Нет, Илаза. Недостаточно.
Мерещится ей — или в его голосе действительно скользнуло сожаление?
Ей вспомнился менестрель Йото, дрожащим голосом выпевающий свои песенки; интересно, сколько таких случайных путников закончили жизнь в серых сетях. И, возможно, перед смертью каждый из них говорил о сокровенном… Вот как Илаза… Или несчастный Йото… Можно ли по предсмертным исповедям хотя бы десятка человек составить представление о людях вообще?
Она набрала в грудь побольше воздуха:
— И все же… Вы можете понять… что чувствует человек? Когда вы его…
— Я могу понять!..
Она испугалась. Приглушенный возглас ее собеседника больше всего напоминал крик боли; раньше она ничего подобного…
— Я могу понять, — повторил он уже спокойно, медленно и глухо. Человек может почувствовать… очень многое. Человек… — голос снова напрягся, Илазе показалось, что тот, кто сидит в ветвях, пытается обрести прежнее бесстрастие. И это не сразу, но удается ему.
— Человек… Те, кто попадает сюда, Илаза, не отличаются особым богатством чувств. Они и понятия не имеют… — голос прервался, и последовала пауза, от которой у Илазы похолодела спина.
— Человек, — снова начал ее собеседник, — чувствует, как правило, животный страх. И перед тем как убить его, мне приходится его успокаивать… уколом в спину. Чтобы кровь его не сохранила отвратительного железного вкуса — потому что страх гадок и на вкус тоже… А после укола он уже ничего не чувствует. Даже боли. Только безразличие и немножко — жажду… Я удовлетворил твое любопытство?
Она молчала. По темному стволу полз некто с огромными, зелеными, прозрачными крылышками на крохотном, почти не различимом для глаза туловище.
— Извини, — медленно сказал собеседник. — Я не собирался рассказывать тебе никаких ужасов. Но ты же зачем-то спрашивала?..
Илаза ниже опустила голову. Тот зеленый и мелкий, что полз по стволу, пропал из виду.
— Я не это имела в виду, — сказала она глухо. — Я думала, что вы, может быть… можете понять… что чувствует, к примеру, новобрачная, которую сразу же после свадьбы…
Она осеклась, ощутив за спиной его странно ускорившееся дыхание: