— Однако не волнуйтесь, они спокойно спят. Практик Секутор нянчит их. Но если я не вернусь…
— Вы не причините им вреда…
— А что нас сегодня удержит? Какие границы я не могу перейти? Кого из людей не могу тронуть? — Глокта посмотрел на нее самым гнусным взглядом, на какой был способен. — Дети? Надежда, перспективы, целая счастливая жизнь впереди? Я презираю этих мелких паршивцев! — Он пожал горбатыми плечами. — Но вы, возможно, знаете меня лучше. Если вы хотите рискнуть жизнью ваших детей, мы можем раскрыть обман. Или договориться, как в Дагоске.
— Да к черту все это! — прорычал один из практиков, поднимая секиру и делая шаг вперед.
«Атмосфера насилия толкает на еще один головокружительный шаг к краю…»
Витари вскинула руку.
— Не двигаться.
— У вас дети, и что дальше? Для меня это ничего не значит. Это ничего не значит для Сульта-а-а…
Блеснул металл, звякнула цепь. Практик пошатнулся, кровь хлынула из его раскрытого рта. Крестовидный нож Витари вернулся обратно в ее ладонь. Она перевела взор на Глокту.
— Договориться?
— Совершенно верно. Вы остаетесь здесь. Мы проходим дальше. Вы не видели ничегошеньки, как говорят в старых частях города. Вы хорошо знаете, что доверять Сульту нельзя. Разве не он с легкостью оставил вас умирать в Дагоске? В любом случае, с ним покончено. Гурки стучат в дверь. Вам не кажется, что пора попробовать что-то новое?
Маска Витари сдвигалась, когда она шевелила губами.
«Думай, думай».
Глаза практиков сверкали, клинки поблескивали.
«Только не испытывай меня, стерва, не смей…»
— Хорошо!
Она махнула рукой, и практики с явным неудовольствием отступили назад, все так же враждебно поглядывая на наемников с другой стороны комнаты. Витари кивнула вихрастой головой на дверь в конце.
— Через тот зал и вниз по лестнице, там в дальнем конце есть дверь. Дверь с черными металлическими заклепками.
— Отлично.
«Несколько слов порой действуют лучше, чем много клинков, даже в такое время, как сейчас».