– Жива и здорова, в почете и безопасности. И ее брат тоже.
Колени Шай подкосились, и она вынуждена была привалиться к скале, на которой сидел Лэмб.
– Вы проделали долгий и трудный путь, – сказал Ваердинур. – Поздравляю. Вы – храбрецы.
– Мы приехали не за твоими гребаными поздравлениями! – плюнула Шай в его сторону. – Мы приехали за детьми!
– Я знаю. Но с нами им будет лучше.
– Да ни хрена меня не волнует твое мнение! – Лицо Лэмба вдруг преобразилось, удивительно напомнив старого пса бойцовой породы, и Шай похолодела. – Дело даже не в них! Ты украл их у меня, сукин сын! У меня! – С оскаленных зубов слетели капельки слюны, когда северянин стукнул себя в грудь. – Я верну свое, или будет кровь.
– О тебе она не упоминала, – прищурился Ваердинур.
– У меня очень неприметное лицо. Приведи детей в Бикон, а потом тоже можешь его забыть.
– Сожалею, но вынужден отказать. Они теперь мои дети. Они – Народ Дракона, а я поклялся защищать эти священные земли до последней капли крови и последнего вздоха. Только смерть остановит меня.
– А меня и она не остановит. – Камень в руке Лэмба снова заскрежетал по клинку. – Тысячу раз ей предоставлялась такая возможность, а она не забирала меня.
– Думаешь, смерть тебя боится?
– Она меня любит. – Поблескивая черными глазами, Лэмб улыбнулся. И его веселье показалось страшнее, чем вспышка ярости. – Сколько я для нее сделал! Сколько людей прислал! Она знает, что лучше меня друга не найдет.
Вождь Народа Дракона грустно оглянулся.
– Если нам придется сразиться, это будет… прискорбно.
– Так часто бывает, – ответил северянин. – Я оставил попытки изменить жизнь уже давным-давно. – Сунул тихонько скрипнувший меч в ножны. – Три дня, чтоб привести детей к Бикону. Иначе я вернусь на твою священную землю. – Показал язык, сплевывая в воду. – И принесу с собой смерть. – С этими словами он неторопливо пошел к развалинам на другом краю долины.
Шай и Ваердинур немного задержались, глядя друг на друга.
– Прошу прощения, – сказал он. – За все, что произошло, и за все, что еще произойдет.
Она развернулась и поспешила за Лэмбом. А что еще она могла сделать?
– Ты же не имел в виду то, что сказал, да? – прошипела она ему в спину, оступаясь и поскальзываясь на битых камнях. – О детях? Что дело не в них? – Она упала и больно ударилась голенью, выругалась и вскочила. – Скажи мне, что ты не это имел в виду!
– Он понял, о чем я, – бросил Лэмб через плечо. – Уж поверь мне.