– Мир полон ошибок и утрат, – сказал он. – Этого достаточно, чтобы покачнуть Веру человека.
– Ты убил его! – воскликнул один из наемников, выказывая тот немалый талант утверждать очевидное, каким обладают многие.
– Бог убил его. А я – всего лишь орудие.
– Думаю, Бог тоже может быть ершистым ублюдком, да? – каркнул Савиан.
– Бог – беспощаден и ужасен, – кивнул Джубаир. – Все в мире подчинено его замыслу.
– Из-за его замысла у нас на одного человека меньше, – заметил Даб Свит.
– Это лучше, чем разногласия, – Джубаир поправил мешок на плече. – Мы должны быть едины. А если мы не можем прийти к согласию, как Бог поможет нам?
Он кивнул Кричащей Скале и позволил своим людям, которые держались настороженно, сглатывали и поглядывали в пропасть, пройти мимо.
Джубаир поднял оброненную Сакри фляжку.
– В городе Уль-Наб в Гурхуле, где я родился, благодарение Всевышнему, смерть – великая вещь. В гроб кладут все регалии, семья плачет, и целая процессия скорбящих движется по усыпанному цветами пути к месту похорон. Здесь же смерть – пустяк. Человек, который думает, что у него больше одной попытки, дурак. – Он, нахмурившись, посмотрел на арочный мост и оборванную цепь, задумчиво отхлебнул. – Чем дальше я забираюсь в эти окраины мира, не нанесенные на карту, тем больше убеждаюсь, что наступают последние дни.
Лэмб выхватил флягу из руки Джубаира, осушил ее и швырнул вслед владельцу.
– Каждый день для кого-то последний.
Они сидели на корточках среди разрушенных стен в окружении камней, покрытых потеками и соляной коркой, и изучали долину. Казалось, они рассматривали ее сквозь пелену липкого тумана целую вечность, а Кричащая Скала шипела на них и требовала соблюдать тишину, спрятаться, заткнуться. Шай слишком устала, чтобы возражать. Она слишком устала от всего. Устала, издергалась, измучилась страхом, беспокойством, надеждой. Причем надежда докучала больше всего.
Время от времени Савиан приглушенно кашлял, но Шай его не винила. Долина источала едкие испарения, которые поднимались из невидимых трещин и превращали обломки в призраки, а потом оседали, скапливаясь туманом на дне долины.
Джубаир сидел, скрестив ноги, закрыв глаза и сложив руки, огромный и терпеливый. Тихо шевелил губами, а пот поблескивал у него на лбу.
Потели все. Рубаха Шай взмокла на спине, волосы липли к лицу. Подумать только – всего день или два назад она умирала от холода! Теперь она была готова отдать зуб, чтобы нырнуть в сугроб. Опираясь ладонями на теплые и липкие валуны, она подползла к Кричащей Скале.
– Они близко?
Духолюдка поводила глазами вверх-вниз.
– Где?
– Если бы я знала, то не смотрела бы.