– Ты пытаешься меня обидеть? – глянул он в упор.
– Я могу это сделать с первого раза. – Шай разжала пальцы.
– Мне кажется, человек должен заниматься тем делом, которое у него получается лучше всего. – Темпл улыбнулся, щелчком подбросил одну монетку и поймал ее. – Похоже, мне лучше всего удается залазить в долги.
– Вот что я скажу. – Она схватила со стола початую бутылку и сунула ее в карман. – Плачу тебе марку, если поможешь мне спуститься.
На улице шел снег с дождем, коричневый от дыма, который изрыгали трубы Карнсбика. Его работники возились в грязи на противоположной стороне. Темпл подвел Шай к перилам, и она оперлась о них. Забавно… Ей совсем не хотелось, чтобы он уходил.
– Мне скучно, – сказал Пит.
– Однажды, молодой человек, ты поймешь, что скука – это роскошь. – Темпл протянул ему руку. – Почему бы тебе не помочь мне отыскать знаменитого первопроходца и разведчика Даба Свита? Возможно, мы найдем имбирный пряник для тебя. Недавно я получил богатое наследство.
– Ладно!
Темпл поднял мальчика на плечи, и они пошли от крыльца, переходя на рысцу. Пит трясся и хохотал.
Темпл определенно умел ладить с детьми. Лучше, чем сама Шай, это уж точно. Она пропрыгала к скамейке перед зданием и села, вытянув ноги и откинувшись на спинку. Тихонько поворчала, ощущая, как расслабляются мышцы, а потом вытащила пробку из бутылки с тем самым «чпоканьем», от которого рот наполняется слюной. Как приятно ничего не делать. Ни о чем не думать. Шай полагала, что может отдохнуть.
Слишком усердно она работала в минувшие месяцы.
Она опустила бутылку, глядя на улицу. Обжигающая, но не слишком, жидкость скатилась из рта в желудок. Через завесу дыма и дождя проглянул силуэт всадника. Конь шел неторопливым шагом, человек сидел в седле сильно ссутулившись. Когда подъехал ближе, то стало видно – он крупный, старый и весь избитый. Плащ порван, измаран и кое-где обгорел. Шляпу путешественник потерял, поэтому выставил напоказ щетку седых волос, слипшихся от крови и грязи. Лицо его покрывали пятна копоти, синяки и подсохшие корки ссадин. Шай сделала второй глоток.
– А я все ждала – когда же ты появишься.
– Хватит, дождалась, – проворчал Лэмб, останавливая древнюю клячу, которая выглядела готовой сдохнуть, если придется сделать хоть шаг. – Как дети?
– Более-менее.
– А у тебя как дела?
– Не могу припомнить, когда я последний раз была в полном порядке, но жива пока еще. А ты как?
– Где-то так же… – Скрипнув зубам, он соскочил с лошади, даже не озаботившись привязать ее. – Могу о себе сказать одно – я выжил.
Он, держась за ребра, приковылял к крыльцу, глянул на скамейку, потом на меч и, сообразив, что не сможет сесть с оружием, принялся возиться с застежкой. Его кулаки покрывала корка запекшейся крови, два пальца, обмотанные тряпкой, не сгибались.
– Вот мать твою…