– Кажется, я ей нравлюсь.
Савин скривилась еще больше. Возможно, он говорил это специально, чтобы ее позлить.
– До поры до времени. Ты умеешь нравиться людям. – (Если он этого хотел.) – Но после того, как она сбросит с Цепной башни всех, кого ненавидит, то примется за тех, кого любит. Такой уж она человек.
Лео нахмурился, глядя на свой обрубок, осторожно почесывая шрамы.
– Да, здесь, пожалуй, ты права.
– Как обычно.
– Но все же это большой риск.
– Если посмотреть, куда все катится, еще больший риск – не предпринимать ничего. Наши дни сочтены – всех, кто прежде был у власти. Даже тех, кто у власти
Лео задрал голову, свысока глядя на нее:
– Но мы дрались против Орсо.
– Это уже в прошлом.
На его лице появилось жесткое выражение. Горькое, ревнивое.
– Ты все еще его любишь?
И снова ей захотелось залепить ему пощечину.
– Я никогда его не любила, – солгала Савин.
– Даже как брата?
На этот раз Савин едва не врезала ему кулаком. Она даже уже сжала пальцы, но заставила себя их разжать. Все равно удовлетворение не продлилось бы долго. К тому же она могла позволить ему сердиться – в конце концов, у нее-то все конечности были при себе.
Ее колено скользнуло вдоль его ноги.
– Что я могу сделать… чтобы ты мне поверил?
И она поставила второе колено на кушетку, так что оказалась на нем сверху.