Мудрость толпы

22
18
20
22
24
26
28
30

– Так было раньше. А я буду править им из Уфриса. Здесь рядом море, отсюда ближе до других земель. К тому же я всегда смогу поплавать, если у меня будет настроение.

– Поплавать! Во имя мертвых… скажи ей, Трясучка!

Но Трясучка только пожал плечами:

– Великие люди становятся великими, потому что делают новые шаги. А не потому, что без конца натыкаются на те же ошибки, которые совершили до них какие-то придурки.

Изерн длинно зашипела от отвращения.

– Люди это не примут. Не поймут.

– Их дело, – сердито отмахнулась Рикке.

– Это ошибка!

– Моя ошибка, мне ее и совершать.

– Ты сама не знаешь, что ты…

– Ну, хватит! – рявкнула Рикке, выпрямляясь во весь рост и поворачиваясь к Изерн со сжатыми кулаками. – Я Черная Рикке! У меня Долгий Взгляд! Это я убила Стура Сумрака! Это я победила Черного Кальдера! Я принимаю решения! Не ты. Я!

Она уже рычала Изерн в лицо, тыча ей в грудь жестким пальцем.

– Если я решу править Севером с мусорной кучи, сидя на поганом ведре, то так оно и будет! Если я решу, что я должна следовать по следам моего отца, которые он оставил в этом саду, то так оно и будет! И если я решу сделать свое сердце гребаной истекающей кровью губкой, то, клянусь всеми мертвыми, Изерн-и-Фейл, – она выплюнула это ей в лицо, словно проклятие, – так оно и будет!

Повисла звенящая тишина. Слышны были только крики чаек и плеск морских волн, да еще глухое биение разъяренной крови у Рикке в голове. Потом в углах глаз Изерн залучилась морщинками улыбка, распространилась до губ, до щек и наконец разлилась по всему лицу:

– Ну наконец-то! Я уж боялась, что ты никогда до этого не дойдешь.

Рикке прикрыла глаза.

– То есть это тоже был твой гребаный урок, да?

– Так, разве что самую малость. – Изерн ухмыльнулась и протянула ей катышек чагги. – Может быть, если нам повезет, другого тебе даже и не понадобится.

Трясучка хлопнул себя по ляжкам и с кряхтением поднялся.

– Ты что, в самом деле собираешься править, сидя на поганом ведре?