Мудрость толпы

– Может быть, – отозвалась Рикке, поворачиваясь к морю и вдыхая полной грудью. – Но ты все же скажи Черствому, чтобы притащил сюда трон Скарлинга. Просто на всякий случай.

Выбрать момент

Клевер набрал в грудь воздуха и постучал кулаком в дверь, обитую сырой зеленой медью. Подождал. Постучал снова. Сырость, тянущаяся от реки, проникала в него все глубже. Он уже поднял руку, чтобы постучать в третий раз, когда в двери распахнулось узкое окошечко и пара слезящихся глаз неприветливо уставилась на него из-за толстых прутьев решетки.

– Кто там еще?

– Мое имя Йонас Клевер.

– Йона… чего?

– Клевер! – рявкнул Клевер, перекрикивая шум несущейся воды. – За мной посылали.

– Зачем?

Клевер подумал, что, может быть, каким-то образом заблудился и пришел не в то место.

– Чтобы обучать фехтованию. Так мне сказали. Этим я занимаюсь: обучаю фехтованию.

Кроме того, он также часто предавал своих нанимателей, но об этом, вероятно, не стоило упоминать в разговоре с потенциальным нанимателем.

– Как тебя там звать, повтори еще раз?

– Йонас Клевер! – проревел он в окошечко. Потом добавил более тихо: – Раньше меня звали Крутое Поле.

– Крутое Поле, вот оно что! Так бы сразу и сказал.

Загремели засовы, и дверь медленно, со скрипом, отворилась. С другой стороны на него хмуро глядел старик, согнувшийся под тяжестью старинных доспехов. В его руке был длинный меч, слишком тяжелый для него – невзирая на все усилия держать его прямо, острие беспорядочно блуждало туда и сюда.

Клевер поднял руки:

– Я сдаюсь.

Древний привратник не поддержал шутку.

– Думаешь, я впервые это слышу? – буркнул он, с трудом закрывая дверь и вновь принимаясь грохотать засовами.

Потом он долго вкладывал свой меч обратно в ножны и наконец повел Клевера мимо ряда странных домов, наполовину зарывшихся в крутой склон горы, вверх по узкой лощине. Перед ними открылся широкий двор. Впереди из горного склона вырастали три огромные, сужающиеся кверху башни, увитые темным плющом, с общим основанием, но дальше разделяющиеся. Они выглядели очень старыми. Такими старыми, что можно было подумать, будто их построили сперва, а гора наросла вокруг позже.