- Так, а поди-ка ты отсюда, Йоська! Рюшки там пришей, или еще чего. Тут дела серьезные, не для маэстров. Да другим скажи, чтоб нас не беспокоили! – после голоса альва скрипучий козлетон старого портного звучал омерзительно, как вопль раскачивающейся на покосившемся заборе вороны.
- Петр Николаевич, наконец-то! Как же мы рады вас видеть! - подхватили из глубины комнаты.
Наверху снова хлопнула дверь, голоса словно отрезало. В наступившей тишине притаившийся под лестницей Митя услышал резкое, частое, злое дыхание. Наверное, так же дышал он сам, когда свитские великих князей поливали его грязью.
Где-то рядом резко распахнулась дверь и послышался пронзительный женский голос, в котором Митя безошибочно узнал голос Цецилии Альшванг, полновластной хозяйки дамской половины «Дома модъ»:
- Йоська, цудрейтер, ты на кого там злобишься? У меня герань вянет!
Наверху рвано выдохнули и по лестнице затопотали быстрые, злые шаги. Мелькнула двигающаяся с перехватывающей сердце грацией гибкая фигура, наряженная в простой приказчицкий сюртук, рассыпавшиеся по плечам длинные волосы цвета старого серебра. И альв стремительно направился вглубь дома.
- Не смей молчать родной матери! - донесся гневный вопль фрау Цецилии. Снова хлопнула дверь и воцарилась тишина.
Митя подождал еще мгновение и взбежал наверх, бесшумно ступая на самый край ступенек.
С любопытством осмотрел пустую приемную на втором этаже, и несколько плотно закрытых дверей. Заглядывать не рискнул - из-за дверей не доносилось ни звука, понять, что внутри, было невозможно. Вот так откроешь и окажется, что там в тишине и полнейшем молчании десяток клерков в синих нарукавниках корпят над счетными книгами! Стараясь двигаться все также бесшумно, он шагнул к единственной двери, из-за которой слышались голоса. И впрямь, традиция! Митя приник ухом к косяку.
Глава 7. Железный заговор
- ... Благодарю, Раисе существенно лучше. Доктор сказал, скоро и бинты снимут.
- Душевно рад за вашу рыжую красавицу!
- Арон Исакович, ваше сочувствие весьма приятно, но хотелось бы знать, чему обязан такой настойчивости?
- Видно занятого человека - сразу к делу! - отозвался еще один голос. Холодноватый. Чуть надменный. И одновременно льстивый, будто приказчицкий. Так мог бы говорить приказчик личной императорской лавки, если бы такая существовала в природе. С затаенным ощущением причастности к величию и превосходства над прочим и, непричастными.
- Позвольте, ваша светлость, представить моих гостей: Моисей Карпас, представляет «Общество каменноугольных и железных рудников Юга России», а также товарищество Брянских металлургических заводов, и господин Гунькин…
- Секретарь акционерного общества Путиловских заводов, - все тот же высокомерно-приказчицкий голос вмешался надменно, и одновременно - торопливо.
Митя мог поклясться, что фамилию свою господин Гунькин не любит.
- Прибыл специально из Санкт-Петербурга по поручению правления, - и с прорезавшимся недовольством добавил. - Неделю то поездами, то в коляске! А у меня в секретариате, к вашему сведению, дела, господа!
- Мы ценим стремление правления Путиловских заводов способствовать решению непростой ситуации! Со своей стороны, также стремимся сделать все возможное... - новый собеседник едва заметно картавил, но, когда начинал частить, картавость слышалась сильнее, а голос становился невнятнее. - Ваша светлость, речь пойдет о пропавшем после варяжского набега железе.
Митя прикусил губу, чтобы не заорать. Железо! Гости, которых он еще сомневался - подслушивать или нет, и не стал бы, не разозли его старый портной, - приехали ради того самого железа!
ebooksa