— Кажется, громкого скандала и в самом деле удалось избежать, — облегченно выдохнул король Варт Зоилар в конце праздничного вечера, посвященного помолвке лорда Леона Ардамаса и принцессы Солары Зоилар. — Если кто и слышал краем уха о ночном происшествии, то вслух никаких намеков не высказывает. Удивительно, что все придворные дамы сегодня столь необычайно вежливы и тактичны.
«Или просто не рискуют больше язвить по поводу принцессы Солары, — предположил про себя Леон, — она еще вчера показала им свои острые зубки и коготки, так что осторожность дам вполне понятна».
Леон стоял рядом с королем под руку с невестой и старался не смотреть в ее сторону, боясь, что может не сдержать порыва переломить ее тоненькую шейку. Леона бесила сложившаяся ситуация, бесило, что король, с которым он всегда был в дружеских отношениях (даже если и критиковал многие его решения), теперь так разочарованно и холодно смотрит на него. Варт — не Гильдар, его так легко в своей невиновности не убедишь. Хотя, Гильдар тоже не был убежден до конца, в его глазах время от времени еще проскальзывала отчетливая тень сомнения — и это тоже бесило. Раздражало и осознание того, что его — генерала, прославившегося во время войны своей смекалкой — провела как воробья на мякине эта тощенькая юная девица, только-только вышедшая из подросткового возраста и не видевшая в жизни ничего, кроме стен дворца. И горьким соусом к этой мешанине негативных эмоций шла печаль по его Кошке: такой разумной, такой понимающей и ласковой, которая своим мурчанием и искренней сердечной привязанностью к нему так скрашивала его одинокую жизнь. Не уберег он свое пушистое сокровище, не уберег…
— Новый гардероб Солары будет готов только через месяц, — известил Варт негромким голосом, не забывая улыбаться многочисленным лордам и леди, заполнившим тронный зал. — Честно говоря, я рад, что ты, Леон, в итоге задержишься в столице и поможешь мне разобрать весь тот бедлам, что ты устроил в день подписания мирного договора.
— В день подписания мирного договора я не дал заговорщикам отнять у тебя престол и корону, Варт, — тихо процедил Леон.
— Зато на все королевство ославил дураком-рогоносцем. Обязательно было таким образом добиваться признаний? Нельзя было заранее арестовать Драгейда и обсудить все без присутствия посторонних?
Леон оскорблено промолчал. Зато высказалась Солара:
— Бесспорно, что нельзя! Какие обвинения могли бы ваши сыскари выдвинуть против Драгейда
— Как быстро вы спелись, — проворчал король, — как только я проглядел ваши шашни, понять не могу! Впрочем, если уж измену собственной жены не заметил… — и Варт, тяжело ступая, отошел от помолвленной пары.
Лара посмотрела на мрачное ожесточенное лицо Леона и прокляла всех демонов и все интриги на свете. Почему все так сложно, а?!
Лара с Леоном стояли на возвышении у всех на виду и молчали, застыв в напряженных позах, как две статуи.
— Советую хотя бы иногда улыбаться, иначе весть о том, что между вами уже начались конфликты, мигом облетит все королевство, — предупредил подошедший Гильдар. — А нашему королевскому дому уже предостаточно скандалов и конфликтов. Мою мать отправляют в далекий монастырь вместе с моим братом, мою бывшую невесту ссылают в суровую северную ссылку на окраину страны, так могу я хотя бы за тетушку и друга быть относительно спокоен?
Леон скривился и желчно сказал:
— Если хочешь быть спокоен, то в будущем обязательно следуй моему совету. Этот совет принято давать девушкам, но я дам его тебе, Гильдар: всегда закрывай дверь в спальню на засов! А не то окажешься внезапно принудительно женат и покоя в твоей жизни уже не будет никогда.
Леон увидел, как Солара побледнела, Гильдар вспыхнул, и его кольнула совесть. Но совесть-то должна была бы проснуться не у него! Не он тут главный лгун и притворщик, добивающийся неведомых целей.
Кронпринц тоже отошел от жениха с невестой.
Эта пытка праздничным вечером, который ни одно из главных действующих лиц не считало праздничным, продолжалась до самой ночи. Лара чувствовала, что ее ноги с неокрепшими еще мышцами вот-вот подогнутся, и она рухнет на паркет тронного зала. Леону пришлось буквально втаскивать свою невесту на второй этаж и отводить в ее покои, где он с огромным облегчением, как надоедливую муху, стряхнул ее со своей руки.
«Замечательно, — едва сдержала слезы Лара, смотря вслед уходящему и хлопающему дверью жениху. — Трагедия любви даже не в измене — она в
Бабушка-сиделка тихо посапывала на кушетке. Ноги Лары подогнулись, и она с превеликим удовольствием упала на четвереньки. Представила себя кошкой: выгнула спину, рыкнула утробно, и ей полегчало. Кошки не переживают о глупых возлюбленных, они философы по натуре и не понимают человеческих любовных терзаний. Пышное парадное платье не позволяло перемещаться на четвереньках, в отличие от повседневного (в Картуме незамужние девицы могли носить платья длиной чуть ниже колена, только платье «на выход» обязано было иметь юбку до щиколоток), так что Ларе пришлось снова встать и опять вдоль стеночки добираться до кровати.
Утро вечера мудренее и многие проблемы, казавшиеся непреодолимыми еще вчера вечером, с утра уже не выглядят таковыми: они теряют добрую половину своей видимой сложности и почти весь свой депрессивно-мрачный ореол. Сытный завтрак еще больше добавляет человеку оптимизма, а после кружки горячего чая жизнь и вовсе видится в розовом свете. Особенно когда в зеркале замечаешь, насколько похорошело твое новое тело, потихоньку набирающее недостающий вес. Крутнувшись напоследок перед высоким трюмо и одобрив собственный наряд, Лара решила, что сегодня стоит меньше напрягать своим обществом Леона: руки у него теперь свободны, в ее срочной помощи он не нуждается, а ей нужно сходить к портнихам, которым для шитья принцессиных нарядов выделили большую комнату во дворце, нужно потренироваться писать по-картумски, благо, образец написания букв у нее теперь есть — пространное письмо Варта Зоилара. И прогуляться по свежему воздуху тоже не помешает. А после обеда можно и к жениху заглянуть.