— Почему вы перебрались сюда?
— Мы — это я или мы вместе с отцом? — уточнил Крестовский, посмотрев в боковое зеркало со стороны водителя, перед тем как перестроиться.
По профилю мамы Маша видела, что та злится. Однако заговорила она ровным голосом. Правда, со своей особой интонацией — для недалеких студентов.
— Меня интересуете вы, Роман. Ваш отец с моей дочерью, к счастью, не общается.
Маша открыла было рот, чтобы вмешаться, но не решилась. Крестовский ответил не сразу, видно, в первую очередь выстроил фразу в голове:
— Я приехал потому, что отец решил перебраться в Москву.
— Не пожалели? — По насмешливому тону мамы было ясно, что ее вопросы продиктованы единственным желанием — уязвить.
— Нет. — Его тон можно было бы с легкостью посчитать пренебрежительным.
Еще неделю назад Маша сама бы на это купилась, как купилась сейчас мама. Та смерила Крестовского неприязненным взглядом и отвернулась к окну. Маша тяжело вздохнула и попыталась поймать взгляд Крестовского в зеркале заднего вида, но он теперь неотрывно смотрел на дорогу. Маша откинулась на сиденье и тоже отвернулась к окну, размышляя о том, как ей теперь быть, как общаться с мамой, как ее теперь называть.
Вдруг откуда-то раздалась вторая сюита Баха. Маша вздрогнула и хлопнула себя по карману, однако звук доносился из маминой сумочки.
— Дмитрий, — оповестила мама, передавая Маше трубку.
Маша бросила взгляд на отражение Крестовского, но тот все так же смотрел на дорогу, будто происходящее его не касалось.
— Алло, — прикрыв трубку рукой, произнесла Маша.
Конечно, лучше было бы не отвечать на звонок, потому что ей нужно было как-то оправдываться за ужин с Крестовским, а сейчас был не самый удачный момент, но проигнорировать вдруг объявившегося Волкова она не решилась.
— Маш, — голос Димки звучал настороженно, — говорить можешь?
— Не очень, — призналась Маша.
— Не можешь или не хочешь? — к ее удивлению, спросил Волков.
— Не могу. Я тебе перезвоню, как до дома доеду.
Маша почувствовала на себе взгляд и посмотрела в зеркало заднего вида. Крестовский тут же вернул свое внимание на дорогу.
Сбросив звонок, Маша засунула телефон в карман. Крестовский включил радио, и в машине негромко зазвучал рейв. Маша такое не слушала, она же правильная девочка. В ее доме играли классическая музыка и душещипательная попса. Она правильная девочка… И теперь ей нужно было решить, как жить дальше.