Роман же не знал, как на него посмотреть. Ему было стыдно и обидно, а еще не давала покоя мысль, зачем отец раскрыл карты. Не потому же, что Роман спросил? Со Львом Крестовским такое не прокатывало.
— Почему ты так запросто сдал свой источник информации? Я ведь теперь девушек буду в другое место водить.
— Хочешь домой? — вдруг спросил отец.
Роман отнял руки от лица и вновь сел.
— Домой — это куда?
— Бедный ребенок. Быть человеком мира, наверное, трудно?
И снова Роман не понял, прикалывается отец или же сочувствует.
— Я серьезно, — сказал он. — Ты о чем?
— В Лондон хочешь вернуться?
Сердце Романа на миг замерло.
— В Лондон? Возвращаешь маме, не дожидаясь инвалидности? — Он не хотел, чтобы в голосе прозвучала обида, правда не хотел, это вышло против воли.
— Да маме-то ты на кой, Рома? Можешь сначала индивидуально подтянуться, а остаток года доучиться со своими. Можешь окончить экстерном, не возвращаясь в школу. Там, небось, прикалываться будут, что ты отсюда сбежал. С колледжем пока определяйся.
Роман замотал головой, пытаясь уложить в голове услышанное.
— А ты? — спросил он, потому что он-то переезжал сюда, чтобы поддержать отца, а теперь выходило, что тот его отсылает.
— А зачем тебе там я? — удивился отец.
Роман снова замотал головой.
— Там незачем. Но как ты будешь здесь один? То есть я хотел спросить: ты остаешься или тоже возвращаешься?
— Я пока не могу бросить здесь бизнес. Сергей не тянет один. Ну и вообще…
Роман взъерошил волосы и уточнил:
— А «вообще» — это Ирина Петровна, да?