— Да, Виктор Фёдорович. Да, сейчас. — А потом протянул мобильный полицейскому со словами: — Это адвокат.
Полицейский закатил глаза и страдальчески вздохнул.
— Начинается, — пробормотал он и уныло продолжил в трубку: — Старший сержант Смирнов. Добрый день.
Пока старший сержант Смирнов разговаривал с адвокатом, Михаил толкнул Машу локтем в бок:
— Эй, пиши мой номер давай. Мало ли. И про скотч подтвержу, и вообще…
Маша выхватила мобильный и стала забивать номер.
— Девчонка-то нормально? — спросил Михаил у Крестовского.
— В шоке. Но, думаю, все будет хорошо.
— Кто ж ее так? Игры такие?
— Игры, — вздохнул Крестовский и, обняв Машу за плечи, ощутимо на нее навалился.
— Что ж вы за поколение такое? — тоже вздохнул Михаил. — Игры вам все. А сгорели бы, а калеками остались бы?
Крестовский потупился, но ничего не ответил. Михаил, покачав головой, отошел на зов жены, а Крестовский шепотом спросил у Маши:
— Мы, наверное, ему денег должны дать, да? Как тут принято?
— Я не знаю, — тоже прошептала Маша.
— У меня бумажник в куртке остался, а Волкова сейчас дергать бесполезно.
— У меня есть пятьсот рублей, — вспомнила Маша. — Хватит?
Крестовский пожал плечами и знаком попросил Михаила вернуться.
Маша, чувствуя себя жутко неловко, полезла в сумку, но Крестовский сжал ее локоть и обратился к подошедшему мужчине, предварительно покосившись на все еще разговаривавшего по его телефону полицейского:
— Михаил, извините, мой бумажник сгорел в куртке…
Было видно, что заводить разговор о деньгах ему очень неловко.