— Беда, — покачал головой Михаил и крикнул: — Лид, барсетку мою принеси.
— Зачем? — раздалось в ответ.
— Неси, говорю, — повторил Михаил и, обернувшись к Крестовскому, добавил: — У меня там немного, но до города вам добраться хватит.
Крестовский ошарашенно посмотрел на Машу, потом на Михаила и замотал головой:
— Нет, вы не так поняли. Я про бумажник сказал, чтобы объяснить, что наличные сгорели, но если вы оставите номер карты, то я вам сегодня же переведу.
— Что переведешь? — очень спокойно спросил Михаил, но Маша как-то сразу поняла, что он разозлился.
— Деньги за помощь. Вы же рисковали и подтвердить про скотч согласились. — Конец фразы Крестовский пробормотал едва слышно, потому что, кажется, тоже понял, что совершил глупость.
— Дурак ты, пацан. Два метра вырос, а ума — с горошину.
Появившаяся рядом жена Михаила толкнула ему под локоть расстегнутую барсетку.
— Да не надо уже, — досадливо отмахнулся Михаил и развернулся, чтобы уйти.
— Извините, — пробормотал ему в спину Крестовский. — Я не…
— А вообще даже интересно, — обернувшись, произнес Михаил, — во сколько ты свою жизнь да жизнь той девочки оценил бы?
Крестовский, пунцовый как рак, опустил голову.
Возникший рядом Смирнов передал Крестовскому телефон. Тот еще раз пробормотал извинения Михаилу и принялся слушать, что ему говорят. Михаил махнул рукой и, взяв жену под локоть, направился к своей машине. Маша хотела было пойти за ним, чтобы тоже извиниться, но побоялась оставить Крестовского, который напряженно вслушивался в слова собеседника. Вдруг Крестовский расправил плечи и с достоинством, совершенно не вязавшимся с его смущенным и помятым видом, заявил в трубку:
— Нет, конечно, — а потом попросил, повернувшись к Маше: — Отнеси, пожалуйста, Волкову телефон.
Маша взяла его телефон и, уже отходя, услышала, как на вопрос Смирнова: «В трубочку дышать будем?» — Крестовский ответил: «Разумеется».
По пути к Димке Маша остановилась у машины Михаила. Тот смотрел в сторону Димки и Ляльки и не спешил садиться на свое место.
— Михаил, — робко позвала Маша, стараясь не думать о том, что собеседник Крестовского ждет на линии, пока она отнесет телефон Димке. Извиниться перед помогшим им человеком казалось важнее. Михаил нехотя обернулся, и Маша выключила микрофон на телефоне, чтобы звонивший не услышал их разговора.
— Вы, пожалуйста, не обижайтесь на Романа. Он в Москву недавно переехал. У него мама — англичанка, он вырос в Лондоне. Он как лучше хотел. Правда.
— Да не обижаюсь я, — вздохнул Михаил. — Просто скажи своему лондонцу, что не все деньгами меряется. У меня дочка, когда вам ровесница была, в давку на выходе с концерта попала. Ее толпа к стене притерла. Так какой-то парнишка над ней руки выставил и раздавить ее не дал. Ни имени его не знаю, ничего. Узнал бы, ноги бы ему целовал. А вы — деньги…