— Простите, — повторила Маша, а жена Михаила потянула мужа за рукав:
— Поехали, Мишань, Катька с Севушкой заждались нас совсем.
— Поедем, Лид. Сейчас покурю и поедем, — негромко ответил Михаил, глядя мимо Маши на Димку с Лялькой.
— В машине покуришь, я сегодня разрешаю. Поехали.
Маша встретилась взглядом с женой Михаила, и столько всего было в глазах этой немолодой женщины, что она прошептала: «Спасибо вам и счастливого пути» — и отступила от машины.
Ни Михаил, ни его жена не ответили.
Машин телефон зазвонил. Маша нажала «принять» не глядя. Кроме мамы, ей никто позвонить не мог. Не успела мама ничего сказать, как Маша совершенно искренне прошептала в трубку:
— Мамочка, я очень тебя люблю.
То, что ссора могла стать их последним разговором, кажется, что-то перевернуло в Машиных мозгах.
— Маша, — голос мамы звучал напряженно, — вы все живы?
— Откуда ты… — начала Маша, но мама вдруг горько разрыдалась:
— Машка, ты только мне не ври. Ты цела?
— Да, мам, да! Ни царапины.
— А мальчишки?
Маша добежала до Димки и молча передала ему телефон Крестовского, предварительно включив микрофон. Тот так же молча принял трубку. Краем уха Маша уловила, что там обсуждается вопрос госпитализации Ляльки, сама же она вслушивалась в мамины рыдания, и ей хотелось одновременно плакать и смеяться.
— Мальчишки хорошо, мам. Они — герои. Они такие умнички, ты бы знала.
— Герои, — сквозь слезы усмехнулась мама. — Я приеду, как только Лев скажет куда. Ты не волнуйся, Машка, я не буду больше ругаться. Ты только не убегай, ладно?
— Ну куда же я побегу? У меня даже загранпаспорта нет, — сказала Маша и вдруг поняла, что, говоря о бегстве, подумала о Лондоне, в котором никогда не была и, если честно, не особенно-то и рвалась побывать до недавнего времени.
Глава 29