— А ее бы вернули?
В ушах резко перестало звенеть, и Яна услышала мамино «Ну что ты как ребенок», сказанное без малейшей тени сожаления.
— Мама, остановись. Пожалуйста, — попросила Яна. — Пока еще не поздно. Если тебя кто-то заставляет, давай пойдем в полицию.
Этот разговор уже был, но Яна не могла не попытаться еще раз.
— Нет, солнышко. Я хочу, чтобы справедливость восторжествовала, и она восторжествует. И как ты вообще могла подумать, что кто-то может что-то решать за меня? Они все пешки.
«И ты тоже», — услышала Яна в мамином ответе.
Уснуть она так и не смогла. Нет, она не думала о судьбе Димы и Лены, о том, как подставили Сергея Евгеньевича, не пыталась угадать, как маме удалось это все провернуть, — в конце концов, та работала в компании два десятка лет. Она просто боялась закрыть глаза, потому что понимала, что узнала слишком много. Во всяких детективах тех, кто много знал, убивали первыми. Да, утром она наверняка будет злиться на себя за тупые мысли, но сейчас, лежа в темноте в одной квартире с мамой, которая так легко говорила о похищении Лены, она не могла поручиться, что доживет до утра.
К двум часам ночи Яна накрутила себя почти до истерического состояния. Натягивая в темноте джинсы и первую попавшуюся футболку, она злилась на Алексея Волкова за то, что тот передал всем своим детям явные проблемы с головой. Иначе почему бы она в начале третьего выбегала из квартиры, прижимая к себе туфли и пальто?
Оказавшись на улице, Яна сообразила, что сумочка с документами осталась дома, а это означало, что зарегистрироваться в гостинице она не сможет. Перебрав в уме всех, кого она, пусть и с оговорками, но могла назвать друзьями, Яна поняла, что единственный человек, которому она может позвонить в третьем часу ночи, — это Дима. Звонить ему было страшно, но выбора не оставалось. Оказывается, Яна совсем не умела решать проблемы сама. Волков не ответил. Тогда она позвонила Роману. С тем же успехом.
Яна зябко поежилась и огляделась по сторонам. По дороге, пользуясь ночным трафиком, со свистом проносились машины. Людей на улице не было. Яна двинулась по тротуару, не имея ни малейшего понятия, куда ей податься в третьем часу ночи без документов. Мысль позвонить боссу она отмела на корню, хотя та и была очень заманчивой. Очень хотелось, чтобы кто-то сильный и уверенный в себе решил все ее проблемы. Вот только рядом с ней никого не было, потому что ее самой, кажется, тоже не было. Эта мысль почти не причинила боли. Безысходное одиночество оказалось лучшей в мире анестезией. Яна не чувствовала ни холода, ни страха.
Она шагала по улице, засунув руки в карманы пальто, рандомно переходила дорогу по нерегулируемым пешеходным переходам, не глядя по сторонам. Кажется, пару раз ей сигналили и что-то кричали вслед. Но это не вызывало ни страха, ни злости, ни стыда.
В правом кармане валялся пластиковый прямоугольник, который больно колол ее нервно танцевавшие по нему пальцы острыми углами. В очередной раз уколовшись, Яна достала его из кармана и поняла, что вчера не убрала пропуск в сумку. Решение ехать в офис пришло само собой.
Ей доводилось задерживаться в офисе допоздна, пару раз доводилось работать в выходные, но еще ни разу Яна не приходила сюда ночью.
Охранник, на редкость бодрый для трех часов ночи, посмотрел на нее с удивлением, но лишних вопросов задавать не стал. Поднявшись на лифте на нужный этаж, Яна вышла в полутемный коридор. Ожидала, что в привычных стенах все, что она успела себе напридумывать, покажется бредом, но ее вдруг окатило леденящим страхом. Будто она в фильме ужасов и сейчас из-за любой закрытой двери выскочит маньяк с бензопилой или какой-нибудь монстр.
Яна рванула к лестнице, рядом с которой был выключатель, и, стоило вспыхнуть яркому свету, зажмурившись, прижалась к стене. Пульс так громко отдавался в ушах, что, вздумай сейчас на нее кто-нибудь напасть, она бы его не услышала. Отдышавшись, Яна пошла в приемную. Бежать она себе не позволила. Чувствовала, что, если побежит, паника одержит над ней верх.
В приемной она первым делом заперла дверь на ключ, потом проверила кабинет босса и, лишь убедившись, что здесь никого нет, опустилась на кожаный диванчик и сжала виски руками. Ей до сих пор было страшно и очень одиноко. А еще она понятия не имела, что делать. Если бы она была в сказке, появился бы добрый волшебник. В ее несказочной реальности телефон неожиданно оповестил о входящем сообщении.
Глядя на чат с Димой, Яна не сразу поняла, почему текст расплывается перед глазами. И лишь когда ее судорожный всхлип в тишине приемной раздался оглушительно громко, она испуганно вздрогнула и принялась вытирать глаза.
«Да».