– Снимай скорее эту гадость, желанный мой. Я так хочу тебя… видеть. Всего.
Царь дёрнулся, ощутив прикосновение стали к коже. Его лицо исказилось, он отступил на шаг. Полина, улыбаясь, пальцем поманила его к себе. За её спиной Царь увидел учениц – кажется, они тоже подошли поближе.
– Я понимаю, – сказала Полина, чуть нахмурив брови. – Да-да, я понимаю. Тебе страшно, милый. Конечно, как же иначе. Ведь ты ещё не пробовал так. Ничего, тебе понравится, вот увидишь.
Царь отступил ещё на шаг и спиной наткнулся на что-то. Обернулся и прямо перед собой увидел мёртвую женщину, которую не заметил раньше. Должно быть, она стояла в глубине толпы.
Учительская указка равномерно постукивает по спинке стула. Тук-тук-тук. Саша сжимается, ожидая наказания. Это он вёл себя плохо. Это его сейчас…
Царь заорал.
Он продолжал кричать и тогда, когда Полина и Людмила Павловна вместе склонились над ним, чтобы взяться за дело. Полина, поморщившись, отыскала на полу свои трусики и, скомкав, вбила их ему в рот. Очень кстати подоспели ученицы, которые схватили Царя за руки и за ноги и прижали их к полу. На какой-то момент взгляд парня прояснился, он уставился на Полину.
– Милый, ты станешь таким красивым. Я тебе обязательно покажу, ты только доживи. Договорились?
Девушка провела языком по лезвию ножа, а затем, оттянув немного край футболки Царя, взрезала её. Тонкий хлопок охотно поддался острой кромке. Проведя ножом до горловины, Полина откинула в стороны ткань и взялась расстёгивать брюки.
Покончив с одеждой, она, склонив голову, взглянула на Царя.
– Ты сейчас такой беспомощный… забавно. Раньше я смотрела тебе в рот, а ты вертел мною, как хотел. Но теперь…
Она провела кончиками пальцев по его телу – от шеи до паха. Вялая плоть парня никак не отозвалась на прикосновения. Полина хмыкнула.
– Теперь ты по-настоящему мой. Весь, целиком. Любимый…
Перехватив нож поудобнее, девушка приставил остриё к соску на широкой груди Царя.
– Точка, точка, запятая, вышла рожица кривая… Палка, палка, огуречик, вот и вышел человечек.
Физической боли Царь так и не ощутил, её затмила мука гибнущего разума.
…Юрец и Лена, по-прежнему держась за руки, молча сидели на скамье на набережной напротив «Феликса Дзержинского». Их глаза были открыты, но вряд ли ребята осознавали, что видят перед собой.
А потом из глубины судна, нарастая, рванулся к небесам жуткий вопль обезумевшего существа, которое узрело себя на самом краю пропасти и ощутило, как крошится под ногами камень. Крик этот раскалённым остриём пронзил ночную тьму – и оборвался.
Ребята слабо зашевелились. Оцепенение, в которое погрузились их души, понемногу отпускало свои жертвы. Впрочем, жертвы ли?
– Юра? – голос Лены был тих и почти бесцветен. Надо было быть очень чутким слушателем, чтобы заметить промелькнувшую в нём слабую нотку удивления.
ebooksa