– Я же говорил, что эти ядра с подвохом: не может идти топливо по золотому за квантал, – бодро возвестил он, ничуть не смущаясь, и окинул меня взглядом. – Мисс интересуется устройством котла? – усмехнулся бородач.
– Да…
Во время разговора выяснилось, что тот, кого я приняла за инженера, – студент Академии магического искусства, проходивший преддипломную практику, а бородач – истопник.
Как ни странно, несмотря на некоторую заносчивость студента и простоватость кочегара, мы трое быстро нашли общий язык.
Не знаю, сколько прошло времени за обсуждением пароперегревателя, но на землю меня вернул знакомый голос:
– Вот уж не ожидала найти здесь свою горничную. Будь добра вернуться к своим обязанностям, милочка…
При этом вид у Хантера был крайне недовольный.
Ничего не поделаешь, пришлось подчиниться. Я уже поплелась за Хантером, когда мне вслед полетело:
– Заходите еще, мисс, с вами было очень интересно пообщаться, – раздался звонкий голос техномага.
По пути к купе сиятельный хранил молчание, причем столь выразительное и недовольное, что я поневоле стала сочинять свою оправдательную речь.
Солнце давно закатилось за горизонт, и непроглядная мгла за окном свидетельствовала: в машинном вагоне я провела по меньшей мере несколько часов. Что же, раздражение благородного отчасти становилось понятным. Вот только всю глубину недовольства я поняла, когда мы зашли в купе.
Как оказалось, сраженный красотой несравненной незнакомки, вояка битый час пытался соблазнить прелестную обладательницу немалых габаритов. В ход пошли клятвенные заверения, увещевания, стихи, сонеты и даже признание на старинном эллоинском наречии.
– И что вам не понравилось, любезнейшая? – поинтересовался кронпринц со столь искренним интересом, что последний никак не мог сойти за натуральный. – Признание на золотой эллии… Что может быть романтичнее? Само звучание этого языка должно растопить сердце самой неприступной красавицы.
– Вот именно! – воздел палец Хантер. – Признание в любви! А не описание лечения насморка. Этот жук, судя по всему, рассчитывал, что объект его воздыхания не читал ничего серьезнее светской хроники. А мне каково слушать про «расширенные носовые пазухи, полные слизи» с жутчайшим акцентом?
– Он просто хотел произвести впечатление. Может, этот вояка сам не знал, что декламирует? – вступился за несчастного влюбленного принц в пику сиятельному.
– Слово «может» – явно лишнее, – саркастически уточнил блондин, садясь на диван и сдирая с головы успевший опостылеть ему парик. – Когда я просветил его о смысле сказанного, он очень удивился. Причем сразу двум вещам. Во-первых, содержанию своего признания. Во-вторых, тому, что я знаю эллоинский.
– Ну, бедный влюбленный просто оказался не в курсе, что доблестный Хантер Элмер семь лет изучал именно этот язык в Императорском университете и даже выбрал в качестве темы защиты диссертации древнеэллоинское право. Обычно дамы уделяют больше внимания пяльцам, прическе, флирту в конце-концов… Вон, как наша Тэсс, например.
Пассаж кронпринца в мою сторону сжег появившиеся ростки благодушного настроения сиятельного не хуже, чем огненный плевок варраваны в сухие и чахлые кусты. Супружник враз подобрался и как-то нехорошо спросил:
– Кстати, о флирте. Скажи, Тэссла, неужели тебе так понравился этот юноша, что ты добросовестно слушала весь бред про парогенераторы на магической тяге битых два часа?
– Я понимаю, в это трудно поверить, но некоторым девушкам интересны не только пяльцы, но и шестеренки, – вернула я шпильку кронпринцу, который натурально удивился.