Завершить свою речь, призванную указать место зарвавшейся человечке, чудом угодившей за один стол с благородным, она не успела.
Среди тихого постукивания ложек и тихой желчной речи раздался звон фарфора.
Белка, перед носом которой тоже поставили тарелку (правда, не с супом, а с очищенной морковкой), упала в нее носом. Сначала я подумала, что чернявая просто успела где-то разжиться ромом или текилой. Основательно так разжиться. А что? Для многих клиентов кабачника Сэма это вполне нормальное поведение за барной стойкой. Ну подумаешь, столешница тут чуть ниже, а у назюзюкавшегося дегустатора пушистый хвост. Однако остальные дамы за столом так не считали. Элен так вообще вскочила, опрокинув стул, и, схватив на руки недвижимую белку, обличительно направила перст в сторону пацана с криком: «Он убил нашу Лизи Вторую!»
У меня сразу же возник вопрос: а где тогда Елизавета Первая? Впрочем, он так и остался без ответа, поскольку озвучить его я не успела. Зато со стороны леди Голдери донеслось:
– Кристофер, опять? Третий раз за неделю!
– А я говорила, что гвардейский корпус по нему плачет, – это уже отметилась в перепалке моя соседка-вобла.
Крис не успел ничего сказать в свое оправдание. Белка захрапела. Выразительно так. В лучших традициях вип-клиентов Сэма.
Зачинщик переполоха же почему-то неотрывно смотрел на часы. Что стояли рядом со входом.
Прозвучавший вопрос Хантера заставил удивиться не одну меня:
– И сколько?
– Ровно три минуты, – отчего-то печально вздохнул парнишка. – Сейчас очнется.
Белка, словно ждавшая команды, открыла глаза и, быстро спрыгнув с рук оторопевшей Элен, уселась на свое место и как ни в чем не бывало протянула лапу к тарелке с пирожками.
– Ну знаешь… – только и смогла вымолвить девушка.
Муженек же, поворачиваясь ко мне, пояснил:
– Кристофер, как верно заметила моя матушка, очень способный юноша, и его выдающийся талант алхимика с лихвой компенсирует отсутствие магического дара. И да, уважаемая тетушка Ева, – он наклонился чуть сильнее, обращаясь к «вобле» через меня, – вопрос о корпусе мы уже не раз обсуждали, и вам придется смириться с мыслью, что ваш племянник поступает в Академию, на отделение алхимического искусства.
– Делить учебную скамью с простолюдинами! – тут же взвизгнула соседка. – С человеческим отребьем! Моему племяннику!
Она все больше распалялась, метая грозные взгляды то в Хантера, то в леди Голдери. Элена с опаской смотрела на старшего брата. А Крис, не иначе, решил, что одного удачно проведенного эксперимента маловато, и вылил содержимое пузырька, что зажимал в ладони, в тарелку дражайшей тетушке.
Он поднял взгляд и тут увидел, что у его научного прожекта имеется свидетельница. Озорно мне подмигнул, приложил палец к губам и после выпрямился, вновь натянув на лицо ангельскую мину. Как раз вовремя: тетушка, проиграв лорду стихий войну в гляделки (подозреваю, что далеко не в первый раз), взяла в руки столовый прибор.
Леди Ева проглотила ложку супа и… повторила трюк белки. Правда, я успела выдернуть тарелку у нее из-под носа, отчего старая карга лбом поприветствовала столешницу. Звук получился гулкий. Хантер невозмутимо достал часы-луковицу и уставился на циферблат.
– Сын, это уже переходит всякие границы, – начала было матушка, но муженек, подняв указательный палец, призвал ее к тишине.