Осколок

Исхлёстанные ветками лица неприятно саднило. Лишь когда солнце почти скрылось за горизонтом, и в лесу стало темно, они позволили себе перейти на шаг.

— Что… Что это было? — раскрасневшийся Далур тяжело дышал и поминутно оглядывался.

— Береги дыхание. Потом, — Молчун, сглотнув вязкую слюну, лишь ускорил шаг.

— Что, если мы ещё на такого набредём? — дварф не унимался.

— Наши никогда о таком не говорили, — Адрей нет-нет, но тоже поглядывал назад в обступающую их темноту. — Выходит, что не только гоблины виноваты в том, что путь на север нам заказан.

— Сука, дальше что? Сначала тролль ваш сраный, теперь это? Я до вчерашнего дня никого страшнее человека не видела. И жила, представьте себе, счастливо. Лесочки тут у вас, Адрей, что надо. Всем лесам леса, — Арди несколько раз глубоко вдохнула, выравнивая дыхание. — Я из города хрен вылезу теперь, если жива останусь. Молчун, кстати, это же ты оленя привёл? А говорил, что только пару фокусов с птицами можешь.

— Со страху, — он грустно улыбнулся. — Сейчас гон у них. А тут молодой самец без стада. Изгой какой-то. Сейчас у них у всех одно на уме. Я лишь усилил это и заставил вместо той страхолюдины самку увидеть.

— То есть он думал, что к бабе идёт, а тут такое? — Далур хмыкнул. — Жестоко.

— Зато мы живы.

— Это да. А по ногам нахрен стрелять? Глядишь, и убежал бы горемыка.

— А как было заставить то чучело кинуться за оленем? Я от него голод чуял. И жажду убийства. Я решил кровь пустить. И сработало. А по ногам, так это чтобы не так ретиво удирал. Хищники за слабыми и медленными охотнее гоняются. Вдруг за здоровым не пошёл бы? Дай мне, пожалуйста, своего мерзкого пойла. Голову как будто булавой раскололи, — Молчун поморщился и поправил сбившуюся повязку на щеке.

Они остановились, и Далур полез в заплечный мешок.

— Будем вставать на ночёвку?

— На хреновку, — Арди вглядываясь в тёмные силуэты кустов позади. — Чем дальше уйдём, тем лучше. Ты и правда спать собрался? И прям вот уснёшь? Я бы ещё и завтра не спала бы. На всякий случай. Мне кажется, что он вон за тем кустом сидит. Ну или бредёт за нами по следу. Как ты, Молчун, сказал? Что он как хищник?

— Не сидит. Я не чую. Да и послушай, лес вокруг живой. А тогда тишина была полная, — Молчун приложился к протянутому ему снадобью.

— Согласен с Арди, — Далур закинул мешок на спину. — Спать у меня желания поубавилось. Да и луна яркая, вы идти сможете. Если не против — пошли дальше. До полуночи ещё несколько часов. Можно немало пройти. А там уж и про ночёвку потолкуем, как будет поспокойнее. Давайте забирать на северо-запад. Хватит с меня лесов.

Большая часть туч разошлась, на небе повисла нарастающая, почти полная луна. По-осеннему яркие звёзды безразлично мерцали над головами мертвенно-белым светом. Лес наполнился шорохами и криками обитателей. Но в эту ночь они не пугали, а скорее успокаивали. Света было достаточно чтобы ориентироваться в лесу, и привалить решили уже после полуночи. Лес закончился, и они вновь оказались в скалистых предгорьях.

Далур остановился и какое-то время взглядом обшаривал каменистый склон. Он уверенно указал рукой.

— Вон там площадка ровная. И прикрыта камнями с запада. Если и вставать, то там. Пошли, дров добудем, Адрей. Я бурелом видел невдалеке. Горячего поесть надо, да одежду высушить.

Там и остановились. Пока готовился ужин, они сгрудились около огня и сушили вымокшую за день одежду. В тревожном молчании съели наскоро сваренную дорожную кашу и улеглись, завернувшись в почти высохшие плащи. Несмотря на риск быть замеченными гоблинами, ночевать без костра никто не согласился.