— Эй! Гинс и Орди! Помогите Шобу к костру перебраться, пусть погреется малёха. А то трясётся, как кружка забулдыги. Чёртова лихорадка! — Толс кинул плащ прямо на землю и сел на него. В руках блеснул нож, и человек принялся вырезать из толстой ветки какую-то фигурку.
— Спит он. Растрясло за целый день-то. Дай ему отдохнуть.
— Он и вчера весь день спал. Только вот жрать-то ему надо. Он только пьёт третьи сутки. Ведите. Схарчит чуть жидкой каши, да отвара горячего попьёт. И обратно на телегу.
Спустя пару минут двое мужчин помогли подойти к кострам человеку, зябко кутавшемуся в плащ. Несмотря на тёплый вечер, близость огня и согревающую шерсть на плечах, человека сотрясала крупная дрожь. На бледном лице блестел пот, а мутный взгляд вяло перемещался по окружающим.
Шобу помогли сесть, но как только чужие руки перестали его поддерживать, он рухнул как подкошенный. Рядом с ним плюхнулся куль с какими-то тряпками и ему помогли на него облокотиться.
По рукам пошли плошки, котелки и кружки. Горячая сытная еда стремительно пропадала из посуды. Вскоре с пищей было покончено, и люди расслабленно расселись вокруг костров и тихо переговаривались.
— Сагри! Иди сюда, к огню! Что ты там в темноте торчишь? В кости не хочешь отыграться? — стружку за стружкой Толс срезал с деревяшки.
— То и торчу. Не нравится мне тут. Спорить готов, смотрит кто за нами из темноты. А в кости играть не буду. Ты, гад, с меня всё ценное содрал, как бересту с берёзы. У меня окромя порток, сапог да снаряги нет ничего, — донеслось из темноты неподалёку.
— Опять заладил. Нету тут никого, говорено же. Зверь, может, какой смотрит на тебя, или птица, мы же в лесу! А ты, такой чувствительный, и перепугался сразу.
К костру подошёл мужчина в кольчуге и шлеме и сел неподалёку. Меч лёг крестовиной возле правой руки. Морщинистое лицо озадачено хмурилось.
— Не скажи. Я на себе взгляд завсегда чую. Звери, они по-другому смотрят. А тут кажется, что человек какой. Ну или еще кто, но с мозгами, кто думать и говорить способен. Вчера же ещё не было. А сегодня аккурат до полудня впервой почуял.
— Почуял он. И ты теперь так и будешь в кольчуге и шлеме сидеть, как в казарме перед смотром? — Толс усмехнулся и смахнул стружки со своей поделки.
— Лучше шлем на голове, чем стрела в ней же. Ты, Толс, лучше опытного человека послушай. Оно всегда на пользу.
— Мы тут, почитай, лет восемь уже ходим. Каждый год по осени. Так что не учи. Обычно раньше, правда, на пару недель, ну да не всё ли равно?
— Всё впервой случается, Толс. Всё что угодно. Уж лучше готовым быть.
— Ну так и будь. Ты тут за всех нас готов. Меня в свою дурь только не втягивай, будь добр. Да парней попусту не пугай, — Толс отмахнулся. — Я тебя в кости звал играть, а ты опять свою песню затянул. За день наслушался уже. Хватит, ну! Вон лучше Гарви иди её спой. Хотя тут все уже тебя наслушались.
Сагри хмыкнул, стянул сапоги, давая отдых ногам и немного обсохнуть портянкам. Из темноты послышались шаги.
— Так, парни. Все здесь? Все меня слышат? — в центр освещённого круга вышел мужчина с большим носом и залысинами.
Толс шевеля одними губами быстро посчитал присутствующих.
— Да, Гарви. Только моих пятерых нет, тех, что вперёд ушли.