Ночью была взорвана первая мина, заложенная под гласиром – пологой земляной насыпью перед наружным рвом крепости. Турки, всполошившись, сразу же бросились в атаку, но были отбиты картечью и штыками. Бой был очень жестокий. Противник понёс большие потери, урон русских войск составил тоже более 350 человек. В ночь на 6 сентября была взорвана ещё одна мина, и её огромная воронка была сразу же занята и стала очередным русским укреплением перед крепостью.
Обе стороны готовились к последней решительной схватке. Командующий турецким гарнизоном Эмин-паша, ставший им после смерти прежнего сераскира, взял клятву со своих солдат драться до последнего. Русский командующий решил начать генеральный штурм в ночь с 15 на 16 сентября 1770 года.
Глава 4. Штурм
Сменившись с охраны минных ходов, плутонг Егорова харчевался разваренной пшеничной дробленкой, размоченными сухарями и варёной кониной. Мясо перед штурмом не жадничали и выдали его каждой артели аж по десять фунтов. Хорошо в котле оно развариться ещё не успело и было на вкус весьма жестковато, но солдатики не жаловались, и это было хорошо. Теперь вовсе было непонятно, когда удастся поесть и удастся ли кому-то вообще. Расположенные недалёко от лагеря батареи били в сторону крепости не умолкая, и рёв от пушек стоял оглушительный.
– Вон пушкари как стараются, – кивнул на мелькающие у орудий фигурки Федька. – Сегодня, похоже, все ядра запульнут и тогда уж опять без работы останутся, а ну как не удастся турку сейчас взять, а мы тут без орудийного припаса?
– Да тебе-то что, Цыган, с того, вам же с Потапкой и хорошо будет с тех пуляний, – усмехнулся Карпыч. – Снова вон ядер наковыряете в поле и опять при своём барыше останетесь.
– Не-е, – покачал головой загорелый до черноты егерь. – Надоело уже тут ковыряться и на месте сидеть тоже надоело, скучно мне здеся, дядь Вань. Пора бы уже крепость брать и к своим на Дунай опять двигать. Загостились мы уже лишнего тут.
– Это да… – вздохнул пожилой егерь. – Вроде и одно дело со всеми тут вместе делаем, а всё равно для всех как чужие мы здесь. Пётр Ляксеич, что слышно-то, с кем на нонышней приступ пойдём?
Лёшка отложил в сторону свою пулелейку и посмотрел на Карпыча.
– Наш егерский батальон поддерживает третью колонну Миллера, через часика два, как совсем стемнеет, думаю, начнём уже выдвигаться на позиции, так что пока есть время – готовьтесь братцы.
Макарыч глубоко вздохнул, перекрестился и пробормотал:
– Опять на самом острие пойдём. Только бы эти мины хорошо сработали, страсть ведь сколько в те ходы сапёры пороха натащили, ужасть просто!
Действительно, все последние дни в основной минный ход, идущий к главному крепостному рву, русские сапёры стаскивали сотни пудов пороха. Именно их и охраняли егеря Кутузова от турецких вылазок, им же теперь и предстояло вместе с гренадёрами пройти по той бреши, которую должен был пробить в турецких укреплениях гигантский взрыв.
Лёшка, отлив очередную пулю в своей пулелейке, бросил её остывать на песок, а сам взял с углей чугунную посудинку с деревянной ручкой и начал осторожно заливать из неё свинец в формочку. Его штуцерная пулелейка, похожая чем-то на клещи, с двумя одинаковыми половинками-формами, отливала лишь по одной пуле, которые ещё потом нужно было долго шлифовать, убирая задиры. И на всё это требовалась ему масса времени. С фузейными и пистолетными круглыми пулями всё было гораздо проще, поэтому налили их фузилёры уже от души. У каждого солдата были свои штатные пулелейки, состоявшие из двух половинок на дюжину форм, позволявшие отливать в них пули быстро. Да и такой тщательной обработки, как для капризного штуцера, такая круглая пуля не требовала.
– Господин сержант, а правда, что тому, кто на главный вал первым поднимется, нашим командующим аж сто рублёв денег обещано? – спросил самый молодой солдатик плутонга Савушка.
– Правда, – кивнул Лёшка. – А офицеру следующий чин вне очереди обещан, – и выбил на песок очередную пулю.
– Сто рублёв, сто-о! – аж закатил глаза Сава. – Это ж можно батеньку выкупить у нашего барина, а он потом на своём извозном промысле и матушку с сестрёнками да братишками из крепостных ведь вытянет.
– Ты на том валу проживи хоть немного для начала! – охладил парня Карпыч. – Думаешь, тебя турка ждать там будет, пока ты свои целковые считать будешь? Говорят же тебе, там целая тьма отборных янычар нашего приступа ждёт, а это ещё те оторвы, я тебе скажу! Ты вон лучше штык свой наточи поострее, чем без дела тут сидеть и лясы впустую точить.
– Так точил же, – покраснел Савушка. – И пули наделал с запасом, и патроны на все заряды накрутил. Давайте я вам, Иван Карпыч, помогу, – и он взял из мешка добрую пластину свинца.
В девять вечера объявили общее построение по батальонам. Основной удар планировалось наносить после подрыва гигантской мины. Главные ударные силы русских были разделены на три штурмовые колонны. Во главе каждой из них двигались гренадёры полковников Вассермана, Корфа и Миллера. В резерве колонн, второй волной, шли мушкетёры, а рассыпным строем перед всеми ними – полковые охотники и егеря. На правом фланге готовились к рывку войска генерала Каменского, на левом – графа Мусина-Пушкина. Остальные войска должны были поддержать атакующие колонны в случае их успеха. Артиллерия под командованием генерала Вульфа усилила и без того мощный огонь, орудия били непрерывно, пушки раскалились и полуголые артиллеристы, все в поту, саже и копоти, обливали их, охлаждая, и беспрестанно чистили банниками стволы.