Но Фойзон уже шел к одетым в зеленые мундиры наемникам. Он говорил с ними тихо и быстро. Один военный подбежал к привязанной лошади, отвязал ее, вскочил в седло и ускакал.
– Что-то случилось? – осведомился Бронк.
– Продолжайте.
Недовольный уклончивостью Фойзона, Бронк щелкнул пальцами своему ординарцу, тот принес карту города, а потом наклонился, чтобы карту можно было разложить у него на спине.
– Нам нужно знать, где она могла укрыться. – Бронк начертил круг пальцем. – Итак, эти районы сейчас недоступны из-за пожара…
Чань был удивлен: площадь пожара оказалась весьма обширной – не менее четверти города. Он попробовал определить направление ветра, но Бронк опередил его, набросав вероятное направление движения огня, и отметил те места, где власти разместили ресурсы, чтобы препятствовать распространению бедствия: это были богатые районы.
– Она не могла добраться до реки, а передвижение в экипаже практически невозможно. Поэтому они, вероятно, идут пешком, направляясь на север или на восток. Я предполагаю, что они вот здесь. – Бронк постучал по тому месту на карте, где, как знал Чань, было скопление складов. – У нее богатые покровители: как иначе полукровка могла бы руководить подобным заведением? Кто-то из них может ее спрятать в своем доме.
– Вы ошибаетесь, – сказал Чань.
– Отнюдь. Вполне разумное предположение.
– Только в том случае, если она хочет спрятаться.
– А разве нет?
– Даме причинили зло. Она будет мстить.
– Они вдвоем со слугой?
– Это не слуга, – сказал Чань. – Он ее сын. И может переломить ваш позвоночник, словно хлебную корку. Нет, вопрос не в том, где они прячутся, а в том, где они собираются напасть.
Бронк задумался об этом, но покачал головой.
– Я все еще не могу понять. Я знаю, что она умна, но как она может надеяться, даже в этом хаосе…
– Зависит от того, кого она винит, не правда ли? – Чань повернулся к Фойзону. – Предположим, она знает, кто организовал заговор, используя синее стекло. Любой из них может быть мишенью.
Полковник Бронк кивнул, снова показав, что знает эту тайную историю.
– Граф д’Орканц, – осторожно заметил Фойзон.
– И Граббе, и Франсис Ксонк, – добавил Чань. – Кто еще остается?