– Полк, к бою! – скомандовал Егоров. – Без команды никому не стрелять! Премьер-майор Гусев, ведите отсчет до цели!
– До цели тысяча двести шагов! Тысяча сто! – вглядываясь в окуляр подзорной трубы, крикнул главный квартирмейстер.
Тысяча стрелков, канониров и пионеров замерли на своих позициях в боевой готовности. Вот еще пара сотен шагов ходу – и можно будет давать команду бить дальнобойным штуцерам. Два десятка отборных стрелков, вжимая приклады своих длинноствольных винтовок в плечи, ловили в прицелы дальнюю цель. Возле фальконетов стояли уже наготове и полковые канониры. Им, как и обычным штуцерникам, до открытия огня было еще шагов четыреста хода кавалерии. Но что такое четыре сотни шагов до летящего во весь опор коня?
Алексей, глядя в свою подзорную трубу, поднял вверх руку: бараньи шапки на голове, многие кавалеристы с пиками. Он даже различил бороду у скачущего впереди всех всадника.
– Отбой! Не стрелять! – заорал он что есть силы. – Наши это! Казаки! Не стрелять!
– Не стрелять, не стрелять, наши! – понеслась команда от плутонга к плутонгу по всем русским укреплениям, и егеря убирали пальцы со спусковых крючков. К мосту подкатывали первые сотни Второго донского полка.
– Турки большими силами наступают! – пояснил Егорову полковник Леонов. – Была бы у нас опора на пехоту, так можно было бы с ними и на сабельках потягаться. А так что, окружат, задавят всей массой да вырубят под корень вместе с драгунами. Они вон, тоже за нами скачут, – кивнул себе за спину командир казачьего полка. – Кони у нас вымотанные дальними переходами, у турок-то они посвежее, не гнали ведь их так скоро, как мы, – словно бы оправдывался перед командиром егерей здоровый осанистый казак. – Нужен нам хоть денек передышки.
– Будет вам денек, Богдан Семенович, – заверил полковника Алексей. – Мы их придержим сейчас перед мостом. Вы, главное, дозоры вдоль реки пустите, чтобы они в другом месте через нее бы не переправились да в тыл нам не зашли.
– Сделаем, Алексей, – пообещал Леонов. – Основные наши силы на том берегу, за мостом будут стоять, ежели совсем жарко станет, то мы с драгунами подмогнем вам. Да, небось, и Александр Васильевич вот-вот уже и сам совсем скоро сюда со всей дивизией подойдет.
На спине у отступающего последним драгунского полка «висело» несколько сотен османской конницы, а вдали еще клубилась пелена пыли. Как видно, там подходило несколько алаев.
– Рано, рано пока бить! – крикнул Гусев, вглядываясь в окуляр трубы. – Как бы и наших ненароком не зацепили.
До арьергарда драгун было всего каких-то три сотни шагов. Первые их ряды уже подскакали к освобожденному проходу между дорожными редутами, а с задних нет-нет хлопали пистольные и ружейные выстрелы в сторону настигающих турок.
– Курт! Сможете аккуратно снять передних?! – крикнул командиру отборных стрелков Алексей.
– Да, мы готовы! – отозвался тот, пристроив свой штуцер на мешке с песком.
– Командуй тогда сам своими людьми!
– Внимание, всем бить сверху, наверняка, по свой личный прицел, – не мешкая, скомандовал тот. – Огонь!
«Бам! Бам! Бам!» – захлопали вразнобой выстрелы, и пули, выпущенные из винтовальных стволов, сбили передних турецких всадников. В ста шагах от прохода у турок возникла небольшая сумятица, давшая возможность арьергарду драгун оторваться от преследователей.
– Внимание всем, за-алпо-ом, огонь! – крикнул Егоров и сам выжал спусковой крючок штуцера.
Не успел еще отгреметь залп сотен ружейных стволов, как ударили картечью полковые фальконеты и австрийская пушка. Перед редутами все смешалось. Сбитые в плотную колонну на дороге, сотни сипахов, потеряв треть своих воинов, резко развернулись и ринулись прочь, а вслед им звучали выстрелы уже перезарядившихся егерей.
– Подступы к укреплениям перекрыть! – скомандовал Алексей. – Пионерам установить на подходах фугасы! На этой стороне более уже наших войск нет, один лишь противник.