– Господин генерал, ваше приказание выполнено, мост через Арджеш нами удержан! – докладывал Суворову командир егерей. – Больших трудностей с этим не возникло. Турки вышли к нему лишь одними конными силами! Их пехота и артиллерия замечены нами не были!
– Молодцы, полковник! Орлы твои егеря! – похвалил Егорова Александр Васильевич. – Хорошо вы тут реку оседлали! Вот теперь здесь, на этом самом бережку, отдохнем мы немного да потом всей дивизией на тот берег одним махом и перебежим! Цесарцы принца Кобургского отошли на правый фланг за речку Дымбовицу, нами они тут прикрылись, так что им угрозы никакой сейчас нет. Я предложил было их сиятельству совместно с нами повести дальнейшее наступление на турок, да он отказался. Говорит, что ему якобы нужно свои потрепанные силы в надлежащий порядок привести. Темнит что-то Фридрих, – покачав головой, проговорил он с ноткой сомнения. – Ну да ладно, ничего, мы и без союзников, сами сераскиру шею сломаем. Чай, уж не впервой нам басурман-то бивать, а, Егоров?
– Так точно, ваше высокопревосходительство! – гаркнул что есть мочи Лешка. – Русские завсегда что пруссаков, что турок бивали! Справимся, Александр Васильевич!
– Вот-вот, и я так же вот говорю! – улыбнулся генерал. – Жарче битва – больше славы!
Левый берег Арджеша дымился многочисленными кострами. Артельные готовили на них нехитрое варево для своих десятков. Белели натянутые офицерские шатры и солдатские палатки. Чуть в стороне от стирающих свои пропыленные мундиры пехотинцев, выше по течению конные карабинеры, драгуны и казаки поили своих коней. Вокруг было шумно и многолюдно.
– Сторожатся турки, не спешат они с нами сближаться! – Нависший над расстеленной на походном столике картой Суворов оторвался от ее созерцания и стремительно заходил по шатру. – Эх, жаль, так и не удалось нам их сюда всех разом выманить! Дальние казачьи дозоры мне уже доложились, что основное войско турок оттянулось немного к югу и теперь встало в оборону подле озера Будени. Противник явно не горит желанием вступать с нами в битву на открытой равнине. Замысел сераскира, как я думаю, мне понятен. Это встретить нас на своих оборонительных рубежах, которые они сейчас так старательно там сооружают, а при опасности разгрома отойти в расположенный прямо за их спиной лес. Вон, полковник Егоров хорошо понимает, о чем идет речь. Там в лесу есть лишь две главные дороги. Их своими крепкими заслонами перекрыть, да потом откатывайся дальше на юг аж до самых крепостных стен. Так что нужно, господа, нам хорошо подумать, как бы не дать им этот маневр совершить. Вот коли мы выбьем полевое войско неприятеля в одном решительном сражении, так затем и проще будет нашей дивизии саму Журжевскую крепость штурмом брать. Думайте, господа, думайте, – кивнул он собранным в своем шатре полковым командирам. – Один день отдыха у нас уже здесь миновал, вот еще один, ну, пусть даже второй, третий пройдут, и обязательно нужно будет тогда вперед двигать. Завтра в это же самое время, перед вечерней зарей, жду я вас со своими предложениями по поводу предстоящего дела!
– Помяни мое слово, Алексей Петрович, через два дня нам опять предстоит авангардом впереди всей дивизии идти, – сказал шедший рядом с Егоровым командир Смоленских драгун. – Для Суворова важно не упустить сераскира со всем его войском на юг, к Журжи. Так что, пока тяжелая пехота с артиллерией будут разносить боевые порядки и укрепления турок, нас, как я полагаю, генерал-аншеф обходным маневром в южный лес двинет. Сам же, небось, на совете слышал, что он там про османские заслоны на двух главных лесных дорогах говорил? И про твое знание этих мест он тоже, кстати, вовсе не зря упомянул.
– Да уж, два десятка лет назад пришлось нам в этих местах изрядно побегать и кровушку обильно довелось пролить, – проворчал Алексей. – Непростое нам дело предстоит. Ну да ладно, коли такой будет приказ, так мои егеря поработают там. Вам-то в лесу конными совсем несподручно будет воевать, Александр Карлович. Вы, самое главное, нас всех на коней посадите, а при заходе в чащобу от неприятельской кавалерии прикройте. А уж там, в лесу мы сами разберемся и с дорожными заслонами, и с отступающими колоннами, ежели они будут.
– Совсем скоро вперед мы, братцы, двинем! – заверил расположившихся у костров товарищей Горшков. – С комендантского плутонга унтер Иванов своему дружку из третьей роты сказывал, что решено уже все у Ляксандра Васильевича. А нам, легким стрелкам, дескать, велено опять, как и прежде, впереди всех идти.
– Ну а чего, все правильно, лес ведь большой дальше, самое место нам там, егерям, турку шурудить, – солидно проговорил ветеран Фадей. – На-ка, Валерьяша, глянь, как я его наточил, – подал он тесак молодому солдатику. – Вот так же и ты в следующий раз брусочком поширкаешь старательно клинок под углом, а потом уж другим лезвием аккуратненько его поправишь, дабы все заусенцы сбить и боковой отход у самой кромки убрать.
– Спиридоныч, а ты глянь и мой тоже? – попросил Южаков, вынув свой тесак из ножен. – А то вдруг и у меня эта самая кромка лезвия с заусенцами?
– Ты, Ванька, это самое! Давай-ка сам за своим оружием гляди! – насупившись, проворчал Фадей. – Чай, не первый год уже солдатствуешь! Хвост волкодавский давно вон на своей каске носишь. Все ведь и сам знаешь да могешь, только вот ленишься чавой-то. А этот, щеня еще совсем неразумный, от сохи только вот полгода как оторвали. Его учить и учить всему надобно.
– Южак, а ну, сходи-ка ты за дровами! – рявкнул лежащий на расстеленном пологе капрал. – Я гляжу, у тебя прыти больно много, а у нас ведь еще вся ночь впереди! Давай-давай, пошевеливайся! Опосля, как вернешься, будешь свой тесак точить, как только сюда добрую охапку притащишь!
– Да иду я уже, иду, – со вздохом пробурчал егерь. – Чуть что, так сразу Ванька! Эх, Лука Назарович, суровости в вас много. Неласковые вы совсем ко мне, без теплоты христианской, душевной.
– Иди уже, заноза, давай! – усмехнулся командир отделения. – Вот принесешь сюды дров – будет тебе и теплота и душевность.
– Иван Степанович, я вам подсоблю, – молодой егерь, засунув свой тесак в ножны, вскочил на ноги.
– Хм, ну, пошли, – хмыкнул Южаков. – Фузейку только не забудь свою захватить. Егерь без ружжа все равно что дерево без веток. Не можно ему нигде без него быть! Хоть в нужник, а хоть на постирушки к реке идешь – завсегда оно при тебе должно быть.
В обед второго дня отдыха дивизии по лагерю пошло шевеление.
– Австрияки со штабными офицерами от самого нашего генерал-фельдмаршала прибыли! – шептались солдаты. – Все вместе и прямо сразу к генерал-аншефу нашему они зашли, а тот давай им там, в шатре, криком кричать. Ох, чегой-то теперь будет, братцы! Не к добру это, ох, не к добру!
Алексей, стоя на насыпном валу центрального редута, обернулся на шум за спиной. По мосту скакала кавалькада на породистых дорогих лошадях и в парадных одеждах. Во главе всей этой процессии ехал знакомый Егорову мужчина. Группа, миновав мост, замерла перед дорожным завалом, перекрывающим проход.