– Лешка, Егоров, неужто не узнаешь?! – крикнул спрыгнувший с лошади осанистый офицер с горжетом подполковника на груди.
– Михаил, Озеров! Да не может быть! – Алексей пулей слетел с вала и с распростертыми объятиями бросился к своему старому знакомцу.
– Сколько лет! Ах ты ж чертяка, ох и силен! – рычали офицеры, тиская друг друга в крепких объятиях.
– Мишель, а ты как же тут оказался?! – наконец расцепившись, спросил подполковника Егоров.
– Да вот, Егоров, прибыл с Балтики, уже месяц как я в этой вашей южной армии нахожусь, – улыбаясь, ответил тот. – Со шведами мы ведь недавно замирились, осталось теперь нам и турок к миру здесь привести. Состою сейчас при главном квартирмейстерстве на весьма серьезной должности, – и он провел по нацепленному на груди новенькому владимирскому кресту. – А ты вон уже в полковниках и наградами, как я погляжу, вовсе даже не обойден?
– Господин подполковник, мы сколько здесь еще стоять?! – Одетый в расшитый золотом и серебром запыленный мундир, надменного вида офицер стянул с головы шляпу с перьями и помахал ей, словно огромным веером. – Если мы сейчас же дальше не ехать, то я вернуться обратно к принц Кобургский, а вы сами объяснять его светлость за такой скверный отношений к посланец императора.
– Сейчас, сейчас, граф, сию минуту! – сделал легкий учтивый поклон разодетому франту Озеров. – Вам сейчас же освободят проезд. Алексей, это посланец от австрийского императора Леопольда II, граф Георг Гардегг. Он только что из ставки генерал-фельдмаршала и следует далее через вас к сераскиру. Мне велено его сопровождать до наших крайних постов и лично убедиться, что он благополучно достиг турок. Миссия графа очень важная, не место и не время о ней тут сейчас рассказывать. Вечером я вернусь, и тогда ты сам в шатре у Суворова все узнаешь.
– Ясно, – кивнул Алексей. – Да у тебя, Мишель, с твоей-то службой и не бывает ведь простых дел. Понял я все, сейчас освободим вам проезд.
Егеря растащили служившие временной преградой повозки и рогатки, и группа офицеров в сопровождении сборного русского и австрийского конвоя проскакала по дороге дальше на юг.
– Не к добру, ох, не к добру здесь австрияки вертятся, – проворчал, провожая колонну всадников взглядом, Гусев. – Как неприятеля победить, так это русский Ванька нужен, а как все испортить или себе жар загрести, так тут же Фридрих, Леопольд или вон Георг появляются.
– Не говорил бы ты под руку, Серега! – буркнул Алексей. – У меня и у самого на душе муторно, а тут еще ты со своими историями!
На вечернем совете в шатре у генерал-аншефа, также как и вчера, вновь собрались все полковые командиры. Присутствовал здесь же и только что прибывший с юга подполковник Озеров.
Суворов не был на себя похож. Лицо имел хмурое, сидел молчаливо и задумчиво у стола. Не было слышно его таких уже привычных острот и подтруниваний над присутствующими. Прежде чем начать говорить, он долго рассматривал все ту же лежащую перед ним карту.
Наконец, как видно, собравшись с мыслями, генерал поднял на своих офицеров хмурый взгляд.
– Господа, мы совершили беспримерный по своей скорости дальний марш, закрыв собой разбитую армию союзников и сам Бухарест от неприятеля. Мой замысел был разбить турок в большом полевом сражении и потом добить их под Журжи, взяв оную крепость решительным приступом. Но получен категорический приказ оставить центральную Валахию и встать на свое прежнее место в Бырлад.
– Как так?! Что такое?! Да мы же турок к самому лесу сейчас приперли! Добивать неприятеля нужно! – послышался шум с мест от собранных здесь командиров подразделений.
– Тихо, господа! – поднял вверх руку Суворов. – Не мне вам объяснять, как я и сам того же искренне желаю и сколько я сделал для исполнения оного! Но не в моей власти продолжать и далее наступление. Более того, мне предписано таким же скорым маршем убыть срочно за Серет. Вот, господин подполковник вам подробно о причинах всего этого сейчас и расскажет, – кивнул он на Озерова.
Михаил откашлялся и встал со своей лавки.
– Господа, прошу минуту внимания! Их высокопревосходительство генерал-аншеф Суворов Александр Васильевич действительно получил приказ за подписью главнокомандующего южной русской армии, его светлости князя Потемкина-Таврического, об отходе Третьей дивизии на свои прежние рубежи. И причины, побудившие его отдать, поверьте, более чем серьезны. Две недели назад Австрийская империя вышла из состояния войны с Блестящей Портой и заключила с ней перемирие. В данный момент австрийцы уже не являются нашими прежними союзниками. Врагами нашими они пока также не являются. В данный момент наши настоящие враги турки сосредоточили свои силы на юге у Журжи, и они превышают по своей численности силы дивизии в пять раз. Я знаю, что вы не страшитесь врага! – поднял он вверх руку, заслышав возмущенный шум голосов с мест. – Но войска сераскира с юга – это еще не все. С востока, со стороны Дуная османы в данный момент наводят большой мост, а подле него стоит огромная, более чем стотысячная, армия визиря. Если они успеют быстро переправиться через реку, то тогда вы окажетесь в ловушке. Вы это понимаете? Даже если вы и разобьете южную турецкую группировку в полевом сражении, все равно увязнете в осаде сильной крепости Журжи, а ваши коммуникации на севере будут разрезаны огромной армией турок, пришедших из-за Дуная. Это по-простому называется кувалда и наковальня, а вы, потрепанные в боях и осаде, уставшие от длительных маршей, окажетесь между ними, без фуража, без провианта и без боеприпасов. Это вам понятно?!
– У турок все возьмем! Рисковать так рисковать! – выкрикнул с места командир казачьего полка Леонов.