– Мазила! – выругал сам себя капрал. Его пуля выбила фонтанчик воды возле головы плывшего самым первым турка. Из трех фузейных выстрелов егерей лишь один достиг своей цели. А в это время уже целая сотня сипахов была в воде, и к месту переправы подскакивали все новые сотни.
– Не удержим мы берег! – крикнул Леонтьев, заталкивая шомполом пулю в ствол. – Десяток-другой на реке перебьем, а все остальные вплавь переправятся и мигом нас тут порубят! Ну где же подмога?! Куда там наша кавалерия смотрит?!
В это самое время Данила, настегивая коня, летел по хорошо набитой тропе в сторону моста. Выхватив пистоль, он выстрелил из него вверх.
– Братцы, тревога! Трево-ога! Турки через реку прут!
Заслышав выстрелы, к звену Леонтьева неслись вдоль берега два соседних. Прошло несколько минут, и уже четырнадцать стрелков били по переправляющимся через реку туркам.
– Мишка, глянь правее, вон туда, у того бунчука! – крикнул Лазар, указывая рукой на противоположный берег.
Возле развевающегося на пике конского хвоста с саблей в руках призывал своих воинов к переправе какой-то большой османский начальник.
– Вижу! – крикнул Леонтьев, совмещая мушку с целиком на далекой фигуре.
Ударил один, второй выстрел из нарезных стволов, турок пошатнулся и сполз с коня на землю. Несколько его воинов сразу же подскочили к упавшему и вынесли его подальше от реки. На берегу сразу же возникла сумятица, немного задержавшая переправу, а ружья русских все продолжали и продолжали бить по плывущим с конями уже двум сотням сипахов. До передних было не более пяти десятков шагов, и Лазар, как самый старший по званию, скомандовал отход. Отбегая вглубь своего берега, егеря продолжали перезарядку оружия даже на ходу.
– Стой! – скомандовал Вучевич у маленькой, всего лишь в пару десятков стволов рощицы. – Вот здесь мы и примем свой последний бой, братцы, все равно пешком нам от конницы далеко не уйти!
– Эх, хотел ведь взять совню у стрелков, – пристегивая штык к ружейному дулу, проворчал Мартын. – Этим-то коротышом не больно-то и сподручно снизу конного колоть.
– Сначала стреляем из ружей, а не успели перезарядиться – мечем гренады, – пояснял товарищам Лазар. – А уж как они вблизи будут, бьем в упор из пистолей и принимаем на штыки! Все понятно?! Готовьтесь! Вот и они!
Из реки на прибрежный песок в брызгах воды выскочили первые кони. На них тут же заскакивали всадники, выхватывая из ножен свои кривые сабли.
Грохнули ружейные выстрелы, и весь первый десяток вывалился из седел. С расстояния в сто шагов русские егеря не промахивались. В это время на берег выскочило сразу несколько десятков сипахов.
– Гренады! – прокричал Лазар, раздувая фитиль на своей.
– Быстрее! Быстрее, братцы! – проорал Данила, настегивая своего коня. – Наши там уже из последних сил держатся!
Впереди и уже неподалеку грохнул один, за ним второй, третий разрывы.
– Все, у них уже фугасы в ход пошли, – прошептал он и вытащил из кобуры пистоль.
Эскадрон драгун с ходу врубился во фланг мокрым сипахам. Слышались резкие хэканья, звон стали, крики и стоны раненых и умирающих. Нет-нет иногда грохали выстрелы от той кучки егерей, что были зажаты в рощице. С другой стороны вместе с отрядом поручика Воронцова подскакала казачья сотня, и окруженные со всех сторон турки, не выдержав натиска, бросились обратно к реке. По плывущим к своему берегу всадникам били и били кавалерийские карабины, егерские фузеи и штуцера. Обратно на свой берег вышла едва ли их четвертая часть.
А возле небольшой редкой рощицы на левом берегу реки Арджеш, возле трех своих порубленных товарищей стояли, склонив головы, егеря дозорной роты.