Тяжелая картечная пуля ударила в бедро, плющась о рукоятку пистоля. Мощный толчок сбил с ног Алексея, часть свинца, отклонившись, все же срезала кожу бедра, но болела даже не сама рана, а сильно отбитое место удара.
– Ваше высокоблагородие, вы как?! Вам помочь?! – к полковнику подбежал Радован вместе с Митей Толстым и двумя егерями.
– Капитан-поручик, я в порядке! Ведите бой! – прорычал Егоров, с трудом вставая на ноги.
– У вас кровь, господин полковник! – крикнул Толсто́й. – Давайте мы перевязь вам наложим!
– Господин секунд-майор, господин капитан-поручик, выполняйте приказ! Готовьте свой батальон к подъему на стены! – зло рявкнул Алексей и взвел курок своего штуцера.
На нескольких участках стены уже вели бой взобравшиеся по лестницам русские солдаты, и им как никогда была нужна поддержка егерей-стрелков.
Вот она цель! Турок, стоя на башне, махал там знаменем и что-то призывно кричал. Его голоса за какофонией шума боя не было слышно, но Алексей понял: – байрактар подбадривает воинов султана. Мушка наложилась на прорезь целика, закрывая ее середину. Османское знамя, подсвечиваемое отблесками пожарищ, казалось багрово-черным. Оно то пропадало в накатывающих клубах дыма, то вновь открывалось для глаз.
Вдох, выдох, вдох, выдох. Алексей выровнял дыхание и потянул спусковой крючок. Приклад ударил в плечо, привычно шибануло в нос пороховой копотью, а с каменной башни, переломившись в поясе, летел вниз вместе со своим знаменем байрактар.
– Вперед, братцы! – призывал своих егерей капитан-поручик Милорадович. Стрелки в зеленых мундирах лезли по лестницам вверх, чтобы поддержать пехоту и казаков. Совсем скоро грохнули разрывы их гренад – это выбивались гарнизоны турок во внутренних казематах. Прошло немного времени, и вся северная часть стены оказалась зачищенной от неприятеля. Бендерские ворота распахнулись, и в них влетел конный резерв, введенный в бой Суворовым. Кавалерия порубила отступающих вовнутрь города защитников внешних укреплений, но была вынуждена отступить обратно.
– Полковник, там из каждого дома десятки стволов бьют! Все улицы перегорожены! – кричал оглохший от грохота выстрелов командир драгун. – Моим всадникам там точно не пройти, развернуться негде!
Рассвет разогнал тьму, с захваченных крепостных стен было прекрасно видно, как среди строений в городе суетятся толпы турок, усиливают баррикады на улицах и бьют из каждого окошка, выцеливая далеких пока еще русских.
Полоцкий и Свято-Николаевский полки, казаки Платова и Орлова, разбившись на батальонные и эскадронные колонны, двинулись по главным улицам в сторону центра города. Рассыпавшись по штурмовым плутонгам, среди них шли егеря.
– Митя, какой раз уже тебе говорю – ну не лезь ты вперед! – кричал Алексей Толсто́му. – У тебя навыка боя в строениях нет, держись вон все время за Радованом!
Возле уха свистнула пуля и ударила в стену дома. Лешка пригнулся и, прихрамывая, перебежал на десяток шагов вперед. В двух больших домах слева и справа перед ним егеря с гренадерами выбивали защитников. Впереди был широкий простреливаемый перекресток, а из огромного, как цитадель, каменного дома палили вовсю из ружей турки. Вдобавок улицу впереди перекрывала высокая баррикада из наваленного хлама. Поверх нее сидела пара десятков неприятельских стрелков и тоже осыпала пулями подступы.
– Вперед, гренадеры! Свято-Николаевский полк, вперед! – увлекая за собой солдат, на перекресток выскочила колонна во главе с майором Бестужевым. Турки остервенело ударили по ней изо всех своих стволов. Егеря прикрывали атакующих, непрерывно паля из фузей и штуцеров, но хорошо укрытые в строениях обороняющиеся несли несоизмеримо меньшие потери, чем их противник. Упал на мостовую один, за ним второй, третий русский солдат, и вот их уже рухнуло более десятка. Бестужев бежал вперед как заговоренный. Неожиданно он словно бы поскользнулся и как-то боком осел на дорожные камни.
– Майора убили! – закричали в колонне, и она начала пятиться назад.
Не помня себя, Лешка рванул на перекресток. Вслед за ним бежали Митенька и пять егерей. Толчок и резкая боль в руке! Пуля ударила его в левое предплечье. Рывок рукой. «Не перебита!» – мелькнула в голове мысль. Опускаясь на колени рядом с другом, Лешка нащупывал на шее у него пульс.
– Вашвысокобродие, отходим! – крикнул Лужин, подхватывая с капралом Кирилловым тело майора. Пятясь назад, егеря из пятерки прикрытия водили стволами ружей перед собой. Из окна высунулся по пояс турок, целясь в отходящих.
– Мой! – крикнул Алексей, спуская курок штуцера. Вслед за выстрелом раздался резкий вскрик, и тело турка вывалилось из окна.
Тихон Мухин бросил одну за другой две дымовых шашки, и черные густые хлопья едкого дыма частично скрыли отходящих от неприятеля. Хлопали выстрелы из домов и от баррикады. Пули плющились и крошили кирпич. Кириллов выпустил тело Бестужева и рухнул ничком на камни, на его спине расплывалось большое кровавое пятно.