– Куды пошли, герои-молодцы? – с издевкой кричали проходящей внизу пехотной колонне стоящие на валах ретраншемента егеря. – До Бендер еще целых две недели пути, измерзнетесь ведь в дороге!
– А вы чаво, совсем уже безголовые тута сидеть? – отвечала егерям пехота. – Глядите, зеленые, турка на конях прискочит, ног не хватит от нее убежать! И куды только ваше начальство глядит, али оно ушло уже?!
– Как прискочит, так и отскочит, чай, не впервой! – махнул рукой Егорка. – А наше начальство тута, с нами! – и покосился на стоящих неподалеку полковых командиров.
– Алексей Петрович, уверен, что все правильно делаешь? – тихо спросил полковника Милорадович. – Все-таки невыполнение приказа командующих. Сам понимаешь, могут ведь и нажаловаться его светлости. Как-никак в родстве с ним Павел Сергеевич состоит. Да и разумно ли это, чтобы против всей сорокатысячной османской армии и безо всякой поддержки стоять? Еще пару дней – и наша кавалерия с казаками тоже вслед за пехотой оттянется. Все, конец, вот и эта третья осада опять ничем для нас закончилась. Снова этот Измаил выстоял!
– Измаил будет взят! – продолжая глядеть с вала на крепость, жестко проговорил Егоров. – Там беслы, Живан, надеюсь, ты это не забыл?! Посмотри лучше правее северных ворот, во-он, шагов пятьсот от них в сторону возьми. Видишь, там лощинка расположена косая? Если ей прикрываться при подходе, то можно удачно с турецким валом сблизиться.
Живан взял у полковника трубу и вгляделся туда, куда указывал командир.
– Ну да, есть там лощинка, правда, Велько Вучевич совсем недавно докладывал, что там турки для усиления обороны новые пушки выставляют. Тоже ведь, небось, знают они про свое слабое место. Как сыпанут в упор картечью!
– Слышал про те пушки, – кивнул Алексей, – около дюжины их там сейчас стоит. А если мы с ними так же, как ранее, и сделаем: ночью штуцерники подкрадутся к валам поближе, схоронятся и ударят по орудийным расчетам при подходе цепей и колонн?
За прошедшей колонной пехотинцев потянулся обоз осадной артиллерии. По дюжине лошадей-тяжеловозов влекли за собой передки с большими орудиями.
– Батареи с первой параллели снимаются, – кивнул на орудия Гусев. – Еще день-другой – и все обозное следом уйдет.
– Братцы, вы просто доверьтесь, – оглядев своих заместителей, проговорил Егоров. – Не бывать в этой войне четвертой осады Измаила. В эту, в третью, крепость османская падет! Если мы сейчас вслед за всеми уйдем из ретраншементов, возвращаться потом тяжелее будет. Напакостят тут османы, разорят все отстроенные с таким тщанием укрепления. Да и забирать их придется у неприятеля с боем, а это лишняя пролитая кровь. Егерям передать мой приказ: всемерно усилить бдительность, а наскакивающего неприятеля отгонять от укреплений самым скорым прицельным огнем! Пионерам заложить на особо опасных направлениях фугасы!
На вторые сутки, ночью, когда основные подразделения русской армии отошли от крепости, из северных ворот выскочил большой отряд черных всадников. Не скрипнули густо смазанные жиром створки, не издали ни звука отменно выученные лошади. Не было слышно даже стука копыт, замотанных звериными шкурами. Семь сотен всадников скакали к русским укреплениям в полной тишине.
– Идут, вашвысокоблагородие! – кивнул на мерцающий вдали огонек Лужин. – Все как вы и предполагали: вдоль лощинки да прямо ко второму батальону. Клюнули все-таки волки!
– Первая и вторая рота, за мной! – махнул рукой Алексей. – Не растягиваться, идем плотно! Совни держим наготове! Они запросто могут и против нас сейчас развернуться!
Вдали все мерцал огонек. Земля еле заметно вибрировала, как от накатывающей большой массы конницы. Но звуков все равно никаких не было.
«Странно, как же так, сигнал есть, а подхода врага не слышно», – думал Кузька. Молодой егерь посмотрел на стоящих рядом в готовности к стрельбе старших товарищей и вжал плотнее приклад в плечо.
– Зажигай! – рявкнул командир батальона секунд-майор Дементьев. – Бросай подальше!
Несколько десятков гренад, наполненных зажигательной смесью, вылетели из ременных пращей пионеров, и шагах в семидесяти перед русскими укреплениями вспыхнуло ослепительно яркое пламя множества костров. Из темноты разом выступила плотная колонна кавалерии.
– Батальон, огонь! – скомандовал Дементьев, и три с половиной сотни ружейных стволов ударили в хорошо освещенную цель. Следом рявкнуло три фальконета, посылая вперед рой мелкой картечи.
Первые ряды беслы словно бы срезало ножом, но масса конницы продолжала по инерции нестись вперед. Лошади перепрыгивали через пламя от зажигательных гренад и расходились перед ретраншементом в стороны.