Вернувшиеся

— Не знаю. Но нам нужно было остаться. Время меняет отношение к событиям. Сейчас я, став старше, понимаю это.

Подумав немного, он решил пояснить свои слова:

— Конечно, я не старый. Но и молодым меня не назовешь. За прожитые годы я познал одну истину: при достаточном количестве времени любое горе становится терпимым.

Но разве эта тирада не была лживой? Разве он приехал бы сюда, если бы мог вытерпеть еще один день, прожитый без нее? Он никогда не мог смириться с их разлукой. Не мог простить себя за то, что сделал с ней. Роберт Питерс женился, повернулся лицом к Богу и выполнил множество достойных дел. Но без нее он чувствовал себя одиноко. Он любил ее больше, чем своих родителей; больше, чем Бога. Однако он покинул ее. И тогда она умерла. Она выполнила свое обещание. Не пережив его предательства, она ушла из жизни.

Он вспоминал об этом каждый день.

Создание семьи было уступкой истерзанной душе. Женитьба казалась логическим продолжением существования. Поэтому он отнесся к браку серьезно, со всей рассудительностью, с покупкой дома и инвестициями в пенсионный фонд. Когда выяснилось, что его жена бесплодна и что у них не будет детей, он даже не огорчился.

Истина заключалась в том, что пастор не представлял себе детей от нее. Он верил в святость семьи и не раз читал об этом проповеди. Сколько браков он помог сберечь! Скольким парам он говорил сердитым голосом: «Бог и развод не совместимы!» И, несмотря на свои же слова, он все время стремился уйти от жены. Повсеместное возвращение мертвых из могил дало ему необходимую мотивацию.

Теперь Роберт был рядом с любимой, и пусть еще не все шло гладко, он чувствовал себя лучше, чем прежде. Он сжимал в руках ее ладони, чувствовал гладкость кожи. Он мог прикасаться к ней, ощущать знакомый запах — аромат, который нисколько не изменился. Да, все стало на свои места.

В огороженный сектор вошли охранники лагеря. Они начали отделять живых от «вернувшихся». Время посещений закончилось.

— Они не могут обращаться с людьми таким образом. Это не гуманно.

Он слегка встряхнул ее руки.

— Мы привыкли, — сказала она.

— Нет, к этому нельзя привыкнуть.

Он прижал к себе юную девушку, сделал глубокий вдох, и ее запах наполнил его сердце сладкой истомой.

— Родители приезжали к тебе? — спросил он.

— Нет.

— Мне очень жаль.

— Не нужно никаких сожалений.

— Они любят тебя.

— Я знаю.