Поломанные Константы

– А ты? – с надеждой спросил муж, оборачиваясь на появляющихся в дверях трех женщин и ребенка.

– А я – нет, – отрезала Марья, – заледенела я для тебя, заледенела!

– Стой! – закричала Одетта. – Отрекись от слов, Марья, немедленно! Отрекись! – Но Марья лишь холодно улыбнулась.

Странная сила с грохотом распахнула окна, в осеннем воздухе закружилась позема, перерастая в водовороты снега, белыми столбцами подступающими к Марье.

– Отрекись! – кричала в снежный гул Одетта.

– Что это? – Марья, не понимая, смотрела на происходящее.

– Снегурочка… – прошептала Наташа, – Моряна.

– Ой, Господи, сохрани нас! Марфа? – Анна прижала к себе Кузьму.

– Она! Чую… – обомлела Любава, вытаскивая из-под рубахи дивный медальон в форме самоцветной синей розы, в голубой оправе. – Держи, девонька! – Любава, пробиваясь и прикрывая ладонью глаза от свирепых снежных уколов, сквозь выросший частокол тонкого льда и снега, прорвалась к застывшей от удивления девушке и всучила Марье толстую цепочку с медальоном, на котором синими камнями была выложена роза. – Не отдавай никому, кроме меня, где бы ни была!!!

– Маша! – последним, словно снизу, из вороха снега услышала Марья крик мужа, и сгинуло все, словно и не было…

– Папа! – зареванный Кузьма кинулся на шею отцу. Наташа, сузив глаза, зло смотрела на бывшего близкого друга своей семьи, неужели ему когда-то рассказывала, как у нее все неладно, неужели он говорил, как беду отвести? Неужели из-за него потерялась в невероятно огромном пространстве Марья?

– Вот и все, – всплеснула руками Одетта. – Знать, сидеть тебе, Иван, и дом свой вовеки сторожить, сына растить, да жену ждать. Когда простит да полюбит вновь.

– Я отыщу ее, – не согласился Иван.

– Нет, ищи отныне в сердце своем, страдай, помни и жди. Вспомнит тебя – вернется. Любовь вспомнит – заклятие снимет. Вихрю-та нам надобен…

– В дорогу, девочки, собирайтесь, – уже Наталье и Анне сказала Одетта. – Спасибо, Любава, что сквозь заслон снежный прорвалась да медальон кому надо передала.

– Ох, и трудна будет эта дорога, – засокрушалась Любава.

Ночью у кровати Кузеньки читал Иван ему сказки, которые Одетта дала.

– Пап, а мама вернется?

– Конечно, милый, вот сойдет весь этот снег, и вернется мама…

– Про Сову мне прочти, – попросил малыш.