Скажи мне, луна, что не так со мной? Ведь взглядами меня на улице провожают, молодая еще, красивая, наверное. И не помню, не говорил никто давно… Дети. Дети меня держат. Может, и лучше им без меня будет, может, добрее отец будет к ним, таки его детки…
Как в детстве бабушка про Макошь сказывала. Эх, не Охотника Полярного я бы попросила, а воли. Птицей стать северной, которая среди холода живет и жара сердца болючего не чувствует. Распахнула бы крылья белые и устремилась бы к Лунному диску ледяному. Птица северная, она лишь о том, как выжить в холоде, думать будет, мысли колкие, человеческие ей ни к чему, как и страдания… Эх, Мать Великая Макошь, сделай меня птицей вольной, о людях забывшей, в глухих снеговых небесах обитающей, боль забери…»
Сильные белые крылья ударили о стекло, разбивая его. До крови оцарапавшись, большая полярная сова вырвалась наружу, в ночь, стремясь выше и выше к луне. Проснувшийся от звона бьющегося стекла мужчина подбежал к окну и отпрянул, увидев силуэт ускользающей раненой птицы.
– Маша? Маша… Маша, вернись, Машенька, вернись! – срывая голос и сам не узнавая его, закричал мужчина вслед Сове. Потом он ссутулился, долго курил, сидел у кроваток спящих детишек, ерошил волосы на голове и оглядывался в надежде на окно в детской. Уж детей-то не бросит мать. Это же какая такая силища толкнуть ее на это могла? Непонятно ему, ведь золотую клеточку построил он, добра всякого полную, чего же не хватало…
Холодные просторы, сверкающие и свободные, парящая сова в Полярной ночи. Жизнь суровая штука, чтобы выжить, сове хищницей быть надо, душа – кремень остывший, и дело! Уж сколько всякого зверья мелкого извела, уж и люди о Полярной Сове заговорили. Злая, мол, погибель одна, то куренка, то котенка… Да бабка-ведунья одному лишь Охотнику Ставру убить ее и разрешила. Говорит – чужая она, пришлая, далеко добиралась, долго, пока в наши края залетела, чай, беда ея сюда загнала…
В ночь полнолунную отправила ведунья Ставра Сову убить, да велела не дивиться ничему, сердцу верить.
Нашел Ставр Сову, прицелился. Ох, и красивая птица, стремительная, сильная, жаль даже, сердце щемит…
Рука твердая, глаз меткий, эх, Сова…
Выстрел окатил ледяную Полярную ночь, камнем начала падать парившая Сова. Но не успел Охотник и лба вспотевшего отереть, как диво дивное случилось на заснеженных просторах. Коснулась лишь Сова земли, ударилась, человеком обернулась, женщиной. Заспешил к ней Ставр. Так и есть, женщина, молодая да пригожая! Глаза синью переливают, как самые яркие звезды, коса длинная, до пят, растрепана чуть. Осунувшаяся только девица, но красавица, и впрямь не тутошняя, права ведунья. Залюбовался Ставр, стоит не дышит.
– Кто ты? – выдохнула женщина.
– Охотник. Охотник я Полярный, Ставром зовут, – опомнился Ставр.
– Маша, Мария, – прошептала женщина и задрожала от холода, кинулся Ставр ее в теплую одежду свою кутать, Сова, не Сова, а девица, живая, теплая, да без одежды, в налипших белых перьях…. Понес ее на поселенье к ведунье. Нес, укачивая, как малого ребенка, колючей поземе вопреки, что-то теплое напевая.
– Не отдам я тебя, Машунь, никому, не отдам…
По весне отошла Маша в доме ведуньи. Многое вспомнить смогла, да еще больше забытого осталось. Ставр захаживал, то шубку серебристую принесет, то ягоды дивной котому, то посидит да сказ дивный завернет, о неведомых городах и величественных замках. Слушала Маша и не верила. Неужели далее, за бескрайними просторами снеговыми такие чудеса есть? К Ставру душа прикипела, словно истосковавшаяся ледяная тайга к лету жаркому устремилась, закружилась, в омут горячий сорвалась. Да как-то ведунья разговор завела:
– Скоро ли, Ставрушка, домой собираешься? Уж и молодцы твои завод до ума довели, да вышку, что Землю вспорола, поставили.
– Да, мать, в дорогу уж собираться пора, – ответил Ставр, – дела не ждут. Только.
– Что только? – зорко прищурилась ведунья.
– Маша, – прошептал Ставр и голову опустил.
– А что Маша? – пожала плечами ведунья. – Коли ты, из-за нее, с нами зиму зимовал, то жизнь с ней долгую проживешь. Твоя это девица, Полярный Охотник, забирай, живи по Божьим законам, да знай! Деток ее забрать надо, обязательно! Вспомнит их Маша скоро, а не заберешь, опять Совой неприкаянной обернется и улетит от тебя.
Удивительные белые города поразили Машу, она словно плыла во сне, вспоминая очертания ушедших в глубину памяти набросков. Да один город у душного моря особенным показался. Измаялась в нем Маша, по улицам ходила, людям в лица заглядывала, словно искала кого. Ставр рядом был, обидеть ее не давал, знать, понимал, кого нареченная ищет.
ebooksa