Честь

— Твои люди ничего не могут, — высокомерно ответил Мохан. — У вас мало времени. Я только что позвонил главному инспектору-сахибу домой. Он друг моего отца, но все равно не рад, что его потревожили дома в такой поздний час. И знаешь, что он сказал, ублюдок? Сказал, что сам лично хочет приехать и посмотреть на выродка, убившего собственную сестру. Они скоро будут здесь. И я, пожалуй, присяду и посмотрю на этот спектакль.

— Зря вы это сделали, сет, — прошипел Говинд. — Большая ошибка.

Мохан хотел было ответить, но тут в комнату снаружи хлынул свет. На миг Смита испугалась, что там взорвалась бомба. А потом поняла, что происходит, и бросилась к выходу из лачуги. Но Говинд преградил ей путь.

— Оставьте ее, мэмсахиб, — безжизненным тоном сказал он. — Она заслужила эти похороны.

Пламя взвилось ввысь над хижиной Мины. Через минуту Смита согнулась пополам, отошла чуть в сторону, и ее вырвало. Ветер принес дурной запах, и ей стало хуже. Выпрямившись, она повернулась к Говинду.

— Пусть черви сожрут твои глаза, пока ты спишь, — сказала она. — Пусть в жизни тебе больше не будет ни минуты покоя за то, что убил сестру.

— Какую сестру? — Говинд показал на пылающую хижину. — Видите это? Эта дурочка так расстроилась из-за вердикта судьи, что сама себя подожгла. — Он повернулся к Мохану. — Идите сюда, сет, — сказал он и указал на группу людей, суетившихся во дворе, согнувшись в три погибели. — Видите, что они делают? Подметают и моют двор. Когда они закончат, там не останется ни одной капли крови. Бас, мы приходим как ветер и исчезаем беззвучно, как призраки.

— Вы прошли по деревне с барабанами и факелами, — возразил Мохан. — Думаете, вас там никто не заметил?

Говинд сплюнул на пол.

— Думаете, хоть кто-то из этих мусульманских евнухов раскроет рот? Зачем им вмешиваться? Если старуха с ребенком уехали отсюда, нам больше нечего делать в Бирваде. История с Миной окончена. Доброе имя наших предков восстановлено.

Смита огляделась.

— А где твой брат? — спросила она.

— Этот никчемный пьяница? Не захотел приходить. — Он взглянул на Мохана. — Чало, сет. Лучше убирайтесь отсюда.

— Мы подождем главного инспектора, — сказал Мохан. — А убраться лучше вам.

— Зачем вы создаете нам проблемы, сет? Наши обычаи и традиции существуют не просто так. Почему вы их не уважаете?

Лицо Мохана потемнело.

— Слушай, — сказал он, — давай договоримся. Я дождусь инспектора. А когда он приедет, скажу ему, что ошибся. Что девушка сама себя подожгла. Но ты и твои друзья к тому времени уберетесь отсюда.

— А зачем инспектору вам верить?

Мохан откинул голову назад — Смита никогда еще не видела у него этой начальственной позы.

— А он не должен мне верить. Он друг моего отца. Мы вращаемся в одних кругах. Он сделает, что я захочу.