Смита вспомнила, что сказал Рохит, когда уволился с работы и открыл свое дело: «Да, я знаю, что рискую. Но приходит время, когда нужно нырнуть в неизвестность. И можно приземлиться на четыре лапы, а можно грохнуться головой о землю. Но в любом случае это мой выбор — прыгнуть. Понимаешь?»
Тем летом эти слова вдохновили ее прыгнуть с парашютом, хотя она боялась высоты. Тогда она не разбилась.
Смита шагала взад-вперед по залу ожидания, пытаясь справиться с волнением. Потом вернулась на место и села. Другие пассажиры смотрели на нее с любопытством. Через секунду она снова встала. Сидевшая сидевшая напротив женщина, мать Мины, улыбнулась.
— Вам надо в уборную? Я послежу за вашими вещами.
— Не надо, — ответила Смита. — Я… я ухожу.
Женщина в растерянности смотрела на нее.
— Уходите, мадам? Но скоро посадка.
— Знаю. Но я не сяду в этот самолет. — Смита оглянулась и снова посмотрела на женщину. — Поцелуйте Мину за меня.
У выхода на посадку образовалась длинная очередь. Поскольку багажа у Смиты не было, она могла просто уйти. Но она знала, как может испугать ее отсутствие сотрудников аэропорта в стране, потрясенной терактами, и как поиски могут задержать вылет. Она подошла к началу очереди, не обращая внимания на возмущенные протесты других пассажиров.
— Я не полечу, — сказала Смита, и словно гора упала с ее плеч. — Я Смита Агарвал. У меня нет багажа; никаких проблем нет.
— Но почему вы не летите? Самолет вылетит вовремя.
— Я не полечу, — повторила она. — Я… я решила вернуться.
Сотрудница авиакомпании растерянно смотрела на нее.
— Вернуться куда?
— Домой. Я решила вернуться домой.
Торопясь к выходу, Смита снова набрала номер Мохана, но по необъяснимой причине он был занят. Она нетерпеливо закусила губу. Она же обещала позвонить ему из самолета — так почему он разговаривает с кем-то еще? Потом она вспомнила, что посадка только через полчаса. Мохан, скорее всего, звонил Зарине проведать Абру. Девочка почувствовала, что что-то не так, когда Смита поцеловала ее на прощание. Она безутешно заплакала. Зарина бросила на Смиту гневный взгляд, взяла Абру и отнесла на балкон, чтобы та успокоилась. Смита же по пути к машине не могла даже посмотреть Мохану в глаза — настолько виноватой она себя чувствовала.
Она снова набрала номер. На этот раз послышались длинные гудки, но когда Мохан ответил, на линии были помехи, и она отключилась. А когда перезвонила, включилась голосовая почта.
Смита почти дошла до выхода. Еще минута — и она выйдет на улицу. Она раздумывала, продолжать ли звонить Мохану из прохладного терминала или выйти в душную влажную ночь. Но она слишком сильно волновалась и не смогла ждать. На улице ее вмиг оглушил знакомый рев клаксонов и болтовня сотен людей, ожидавших своих близких. В нос ударил едкий запах выхлопных газов. Смита запаниковала, испугавшись, что не найдет Мохана. Из толпы вышел мужчина.
— Такси, мадам? Я таксист. Куда вам? Недорого!
Она попыталась от него отделаться, зная, что, если посмотреть ему в глаза, это его лишь раззадорит. Но таксист оказался настойчивым и пошел за ней, а она шла вдоль тротуара, вглядываясь в толпу. В отчаянии она снова набрала номер Мохана, и в этот раз он ответил.