Позывной "Хоттабыч" 2

22
18
20
22
24
26
28
30

В квартире отвратительно воняло сивухой, прокисшими носками и, впитавшимся даже в голые стены с отвалившейся местами штукатуркой, застарелым запахом кошачьей мочи и табака. Да и сама квартира больше напоминал лежку бомжей, чем, собственно, благоустроенное жилище.

– Где ногу потерял? – сухо поинтересовался оснаб, пристроившийся за хозяином квартиры или, кем бы он там не был. – На фронте?

– Где потерял, там уже нету! – отрезал бугай, ковыляя к виднеющемуся в конце коридора большому и побитому жизнью шкафу. – С какой целью интересуешься? Ты, часом, не мусорок? – Безногий начал медленно оборачиваться к нам, но командир его быстро «остановил», приникнув Ментальным Щупом в его нечесаную башку.

– Забыли! – тихо приказал он колченогому проводнику.

Тот сразу «потерялся» и, не вспоминая о предыдущем вопросе, вновь застучал костылями по паркету. Я, не сдержав любопытства, «скользнул» сознанием по этому «Щупу», как делал в свое время с «Ловчей Сетью» командира. И мне это с легкостью удалось. В голове нашего алкоголика царил такой же хаос и сумбур, как и в его вонючем жилище. Однако, мне без проблем удалось узнать, как он умудрился потерять свою конечность. Ни на каком фронте он никогда не был. Ногу ему отрубили кореша за крысятничетво в лагере, когда он мотал срок на лесоповале. Почему именно ногу, я разбираться не стал, поспешив выбраться из мерзопакостных мыслей уголовника, «воняющих» полным моральным разложением и лютой злобой ко всем нормальным людям.

Возле шкафа одноногий амбал остановился:

– Вот он… – Сипло проклокотал он, шевеля потрескавшимися губами. – Шкаф…

– Слушай, болезный, – угрожающий прошипел командир, – ты видимо не понял…

Но алкаш, не дослушав, распахнул одну из створок и сдвинул в угол вешалки со старым шмутьем. Затем постучал в заднюю стенку шкафа особым кодом. Через минуту стенка отошла в сторону, открывая небольшой проход в смежную комнату. В проходе стоял приснопамятный белобрысый «сынок» псевдоШильдкнехта с пистолетом в руке.

– Александр Дмитриевич! – Прямо просиял он, увидев наши физиономии. – Какими судьбами?

– Похоже, что вашими молитвами, Сергей Станиславович, – хмуро буркнул оснаб. – Поговорим?

– Непременно поговорим, ваше сиятельство! Прошу! – Вревский отошел в сторону, пропуская нас в свою тайную берлогу.

Комнатка оказалась аккуратной, чистой и опрятной в противовес основному жилищу. У стены – металлическая кровать с панцирной сеткой и чистым бельем, круглый стол, стулья и старый потрепанный комод.

– Я вас слушаю, Алексан Дмитрич, – не скрывая своего превосходства, произнес «через губу» Вревский, когда мы расселись вокруг стола. – Похоже, что у вас проблемы, мон шер?

– Убавьте гонор, ротмистр! – Недовольно дернул щекой оснаб. – Глумиться над бывшим сослуживцем, попавшим в трудную ситуацию, не делает вам чести…

А как играет-то, а? Талант, несомненный талан! Я бы тоже повелся на такую игру!

– Приношу свои извинения, князь! – С трудом, но Вревский задавил блуждающую на устах довольную ухмылку. – Так что у вас произошло?

– Мой канал эвакуации окончательно «сдулся», – поигрывая желваками, произнес оснаб. – На его восстановление потребуется куда больше времени, чем я имею… Моя миссия бездарно провалена… Вчера мы едва унесли ноги от сотрудников СМЕРШа… В следующий раз нам может так не повезти.

– Так вы согласны на мое предложение? – Мгновенно поставил нос по ветру засланный казачок. – Я надеюсь, что на первое?

– Да, Сергей Станиславович, – качнул головой оснаб, – я согласен именно на первое предложение. И, надеюсь, что у вас осталась еще хоть толика офицерской чести. И вы меня…