Проклятая игра

Лютер тыльной стороной ладони вытер кровь, струившуюся по подбородку.

— Не слушай зла, не смотри на зло, не говори о зле, — сказал он.

— Я не обезьяна, — ответил Марти.

41

Только в середине вечера старик согласился увидеться с ним. К этому моменту гнев Марти поутих, что явно и было целью задержки. Сегодня Уайтхед покинул кабинет и обычное место перед окном. Он устроился в библиотеке. Единственная лампа, освещавшая комнату, стояла позади кресла. Лицо Джо опять скрывала тень, а голос звучал так бесцветно, что ничем не выдавал его настроения. Но Марти ожидал подобных театральных эффектов и приготовился к ним. Он должен получить ответ на свои вопросы и не даст запугать себя молчанием.

— Где Кэрис? — требовательно спросил он.

Голова Уайтхеда чуть шевельнулась в укрытии кресла. Руки закрыли книгу, лежавшую на коленях, и поместили ее на стол: один из фантастических романов, легкое чтиво на ночь.

— А какое тебе дело? — поинтересовался Уайтхед.

Марти полагал, что предусмотрел все реакции — подкуп, уклонение от ответа — но таких слов, взваливающих весь груз расследования на него, он не ожидал. Напрашивались новые вопросы: например, знает ли Уайтхед об их отношениях с Кэрис? С самого утра Марти мучила мысль о том, что девушка все рассказала отцу. Что после той их ночи она ходила к старику и отчитывалась о каждом неуклюжем или наивном действии своего любовника.

— Мне нужно знать, — ответил Марти.

— Что ж, нет причин не рассказать тебе, — произнес бесцветный голос. — Хотя, видит бог, это мое личное горе. К тому же осталось слишком мало тех, кому я могу довериться.

Марти пытался поймать взгляд Уайтхеда, но свет ослеплял его. Он мог лишь слушать изменения интонаций старика и по ним делать выводы.

— Ее забрали, Марти. По моей просьбе. Туда, где ее проблемы будут решены соответствующим способом.

— Наркотики?

— Ты должен был заметить, что ее состояние в последние недели ухудшилось. Я надеялся справиться с этим, предоставляя ей необходимое и постепенно сокращая дозу. Прежде это помогало. — Он вздохнул и поднес руку к лицу. — Я вел себя глупо. Я давно должен был признать поражение и отправить ее в клинику. Но я не хотел расставаться с ней; вот так просто. А прошлой ночью, после наших гостей, после гибели собак, я понял, как эгоистично подвергать дочь подобному давлению. Сейчас не время для гордости и самолюбия. Если люди узнают, что моя дочь наркоманка, — пусть знают.

— Понятно.

— Ты относился к ней нежно.

— Да.

— Она прекрасная девушка, а ты одинок. Она очень тепло отзывалась о тебе. Со временем она вернется к нам, я уверен.

— Я бы хотел повидать ее.