— Не думаю, что хочу найти его для тебя.
— Разве мы не друзья?
— Нет, — ответила она. — Нет. И никогда не были.
— Так подружимся сейчас.
Он шагнул к ней. Изуродованная рука дотронулась до нее — прикосновение было легким как перышко.
— Я думаю, ты все-таки призрак, — сказала она.
Она оставила его в коридоре и отправилась в ванную, чтобы все обдумать за закрытой дверью. Она ни секунды не сомневалась: Мамолиан причинит зло Тою, если найдет его.
— Кэрис, — тихо позвал Европеец.
Он стоял за дверью. От его присутствия по ее скальпу бежали мурашки.
— Ты не можешь заставить меня, — прошептала Кэрис.
— Не искушай меня.
Внезапно лицо Европейца всплыло в ее голове. Он заговорил вновь:
— Я знал тебя еще до того, как ты начала ходить, Кэрис. Я часто держал тебя на руках. Ты сосала мой большой палец. — Он говорил, прижав губы к двери; его низкий голос проходил через деревянную поверхность, к которой прислонилась девушка. — То, что нас разделили, не твоя и не моя вина. Я рад, что ты унаследовала способности твоего отца, потому что он никогда не использовал их. Он никогда не понимал, какую мудрость можно обрести с их помощью. Он все растратил — ради славы, ради богатства. Но ты… Я могу научить тебя всему.
Голос Мамолиана звучал столь соблазнительно, что казалось, будто он проникает сквозь дверь и обнимает Кэрис, как его руки много лет назад. Внезапно в ее голове промелькнуло воспоминание: он сюсюкает и корчит рожицы, чтобы вызвать улыбку на лице младенца.
— Найди Тоя для меня. Разве я многого прошу за всю мою доброту к тебе?
Кэрис вдруг обнаружила, что раскачивается в ритме его убаюкивающих слов.
— Той никогда не любил тебя, — говорил Мамолиан. — Никто никогда не любил тебя.
Это была ложь и тактическая ошибка. Слова окатили ее сонное лицо холодной водой. Ее любили! Марти любил ее. Бегун.
Мамолиан моментально почувствовал свой просчет.
— Не пытайся сопротивляться. — Все намеки на сюсюкающий тон исчезли.