— Может, и так. Только я не сажал ее на него, парень. Я никогда не делал такого. Это он, все он! Он хотел удержать ее. Удержать, черт его побери! ублюдок! — В голосе Лютера звучало неподдельное презрение. — Какой отец так поступает? Говорю тебе, по части грязных трюков нам обоим далеко до этого поганца!
Он остановился и сунул палец в рот, проверяя зубы. Он явно не желал вставать с пола, пока Марти не перестанет жаждать крови.
— Я не задавал вопросов, — продолжил Лютер. — Я знаю одно: мне приказали убрать комнату сегодня утром.
— А где ее вещи?
Некоторое время Лютер молчал.
— Почти все я сжег, — наконец ответил он.
— Ради бога, зачем?
— Так велел старик. Ты успокоился?
Марти кивнул.
— Да.
— Мы с тобой, — сказал Лютер, — никогда не нравились друг другу. С самого начала. Знаешь почему?
— Почему?
— Мы оба дерьмо, — произнес он жестко. — Бесполезное дерьмо. Но я понимаю, кто я. Я даже могу с этим жить. А ты, несчастный ублюдок, — ты думаешь, что если будешь лезть из кожи вон, то тебе простят твои грехи.
Марти сплюнул в ладонь и вытер руку о джинсы.
— Правда глаза колет? — ухмыльнулся Лютер.
— Ладно, — ответил Марти. — Если ты такой правдолюбец, может, объяснишь мне, что происходит вокруг.
— Я уже сказал: я не задаю вопросов.
— И ты никогда не интересовался?
— Конечно, я, мать твою, интересовался. Каждый раз, когда приносил порошок девочке или видел, как старик начинал потеть с наступлением темноты. Но есть ли в этом смысл? Он спятил — вот тебе ответ. Растерял мозги, когда умерла его жена. Слишком внезапно. Он не перенес этого и тронулся умом.
— И это объясняет все, что здесь происходит?