Возвращаясь по галерее, она услышала мягкий топот за спиной и обернулась. У лестницы стояла собака; очевидно, это она преследовала женщину. Стефани едва видела животное при плохом освещении, но не испугалась.
— Хороший песик, — сказала она, обрадованная присутствием еще одной живой души в опустевшем доме.
Собака не зарычала, не завиляла хвостом, а просто бросилась к ней. И только тогда Стефани поняла свою ошибку. Магазин мясника стоял здесь, перед ней, на четырех лапах. Она попятилась.
— Нет… — прошептала она. — О нет… Боже… Отстань от меня. Но собака приближалась, и с каждым ее прыжком Стефани все сильнее ужасалась тому, в каком состоянии находилось животное. Кишки пса вываливались наружу. Разлагающаяся морда, гниющие зубы. Стефани побежала к белой комнате, но собака в три прыжка преодолела расстояние между ними. Руки женщины скользнули по телу зверя, когда тот набросился на нее. К ужасу Стефани, шкура отделилась — она сорвала скальп с жуткого создания. Женщина упала на спину; собака, тяжело мотая головой на ободранной шее, сомкнула челюсти на ее горле. Стефани не могла вскрикнуть, у нее моментально пропал голос, но ее руки скользнули по холодному телу и добрались до позвоночника. Инстинкт выживания усилил ее хватку, и мускулы собаки стали расползаться на вязкие нити. Тварь отпустила жертву, выгибаясь назад, когда пальцы женщины оторвали один позвонок от другого, и зашипела. Другой рукой Стефани схватилась за свое горло; кровь капала на ковер крупными каплями. Ей нужна помощь, или она истечет кровью.
Женщина поползла обратно к лестнице. Где-то очень далеко кто-то открыл дверь. На нее упала полоска света. Ненамного, чтобы не чувствовать боль, она повернула голову. В отдаленном дверном проеме показался силуэт Уайтхеда. Между ними стояла собака. Каким-то образом тварь поднялась; вернее, ее передняя часть поднялась и потащилась по залитому светом ковру. Большая часть туши уже не действовала, голова едва поднималась над полом. Но собака двигалась и будет двигаться до тех пор, пока тот, кто ее воскресил, не дарует ей покой.
Стефани подняла руку, чтобы привлечь внимание Уайтхеда. Если он и заметил ее в сумраке, то не подал вида.
Она доползла до верха лестницы. Сил больше не осталось. Смерть подступала быстро. Хватит, сказало ее тело, все. Ее воля к жизни иссякла, и она рухнула вниз. Кровь из ран на шее стекала по ступенькам, свет в глазах померк. Одна ступенька, две ступеньки.
Счет — прекрасное средство от бессонницы.
Три ступеньки, четыре.
Она не увидела пятую ступеньку в наползающей тьме.
Марти была неприятна мысль о возвращении в дом, но что бы там ни случилось, все уже закончилось, а он замерз. Его дорогой костюм был испачкан до неузнаваемости, рубашка разодрана, безупречные ботинки перемазаны в глине. Он выглядел как бродяга. Эта мысль почти доставила ему удовольствие.
Он брел по лужайке. Где-то впереди горели огни дома, гостеприимно и успокаивающе, но он прекрасно знал, что это — обман. Да и сам дом не был укрытием. Иногда безопаснее оставаться в открытом мире, под небом, куда никто не явится, чтобы постучать и посмотреть на тебя, где нет крыши, способной обрушиться на твою доверчивую голову.
Он прошел половину пути между лесом и домом, когда в вышине прогудел самолет, чьи огоньки казались двойными звездами. Марти стоял и смотрел, как самолет пролетает над головой. Возможно, это один из тех разведчиков, которые (как он читал) постоянно курсируют над Европой — один американский, другой русский, — а их электронные глаза осматривают спящие города Карающие близнецы, от чьей милости зависят жизни миллионов людей. Шум двигателей снизился до шепота и затих Улетели шпионить за другими. Кажется, грехи Англии на сегодня прощены.
Марти решительно направился к дому. Он выбрал дорогу, которая вела прямо к подъезду, в искусственный день под горящими фонарями. Едва он вышел на свет, как на пороге появился Европеец.
Спрятаться было негде. Марти замер на месте и стоял, пока из дома не выбрался Брир и оба компаньона не двинулись прочь от дома. Зачем бы они ни явились, дело свое они сделали.
Пройдя несколько шагов по дорожке, Европеец оглянулся. Его глаза мгновенно нашли Марти. Долгое время Европеец просто глядел на него через широкое поле, поросшее блестящей травой. Затем он коротко кивнул, будто хотел сказать: «Я вижу тебя!.. И я не причиняю тебе вреда». Затем Мамолиан отвернулся, пошел прочь и вместе со своим подручным, разорителем могил, скрылся за кипарисами, растущими вдоль дорожки.
Часть четвертая
Рассказ вора
Цивилизации вырождаются не от страха, а потому, что забывают о том, что страх существует.
48
ebooksa