— Ты сокрушал сталь! — широко улыбаясь, так что кусочек яичницы вылетел у него из края рта, сказал Фетисов — это же хорошо! Очень хорошо!
— Вот так и загорелся целый город. А потом — полностью сгорел, быстро так, и вот — я один посреди какой-то пустыни, похожей на фоновые пейзажи Дали, а вокруг меня только черный пепел.
Фетисов доволен, чем-то даже походя время от времени на Василевса: он расплывается в улыбке, и та грусть, которая еще недавно была на его лице уже кажется чем-то, чего никогда не было, да и вообще — чем-то чего просто не могло быть.
Часов до трех мы с Фетисовым проиграли в карты, и после очередной партии, сходив на кухню и вернувшись, мой гостеприимный друг неожиданно сообщил, что забыл вчера кое-чем закупиться, так что ему, если я не возражаю, нужно съездить в магазин:
— Ну, это ненадолго! Не успеешь глазом моргнуть…
Мне же, при всем уважении к Фетисову, моргать глазом в одиночестве, находясь пусть и в дружественном, но чужом доме, не хочется, так что я вызываюсь поехать вместе с Фетисовым.
Василевс, удивительным делом, запрыгивает в джип, будто делал это многократно раньше — так по-будничному, обыкновенно, немного будто недовольно, — и садится на заднем кресле, будто оно все — его, и будто так оно всегда было, и от начала миров было так предначертано ему, Василевсу, а я какое-то время помогаю криками Фетисову выехать из гаража, после чего — задом — из ворот Фетисов выезжает на дорогу, и уже когда джип разворачивается на дороге — сажусь на место рядом с водительским.
Проехав километров пять, не больше, мы останавливаемся у большого двухэтажного кирпичного магазина, затесавшегося среди большого количества открытых рынков строительных материалов.
Большинство этих рынков закрыто на зиму, но один работает, и там, не смотря на несезон, есть покупатели.
Фетисов долго и шумно паркуется у магазина, после чего мы все выходим, в том числе и Василевс, в этот раз предпочитающий крутиться (создавая зачастую собой трудноперешагиваемое препятствие) у ног Фетисова.
В магазине Фетисов быстро «уходит в отрыв» исчезнув между прилавками и стендами, после чего громко зовет меня — когда вдруг оказывается на кассе.
— Не хочешь сигару? — Вдруг спросил он меня, расплачиваясь за покупки, когда я подошел с другой стороны кассы, и, не слушая ответа, просит девушку-кассиршу дать ему еще и сигару, — Тут — не поверишь! — есть натуральные мексиканские сигары! Представляешь? Из самой Мексики! Не поддельные!
Я натужно улыбаюсь, показывая, что так же как и Фетисов приятно удивлен этим замечательным фактом.
Когда мы выходим из магазина Фетисов, подняв с земли Василевса и дав мне его в руки попросил подождать его у машины — пока он кое-куда сходит.
Вернувшись минут через пять Фетисов надел на шею кота ошейник с колокольчиком, после чего мне дали сумку с покупками, но затем у Фетисова зазвенел телефон и он отошел в сторону для разговора.
Пока же он разговаривал мы с Василевсом загрузились в джип, и уже оттуда стали таращиться на Фетисова — когда он вернется к нам.
Фетисов вернулся к машине будучи мрачнее тучи:
— Андрей, тут такое дело — обратился он ко мне извиняющимся голосом — мне нужно срочно ехать в Москву, так дела складываются…
Я в недоумении:
— И что?