— Очкастые зануды, кабинетные крысы! — поддерживаю разговор я.
— Вот именно!
Через некоторое время мне вдруг захотелось поподробнее расспросить Фетисова, какие у него дальнейшие планы. Вообще, о его жизни, что он будет делать дальше, как собирается жить.
— Ну как-как? — Фетисов нахмурился — в Москве, как я понял, мне быть нельзя?
— Кто же может вам помешать?
— Один перец надменный. Он типа большая шишка сейчас, возомнил себя героем большого возмездия, провозвестником правосудия. У него большие планы на Москву, вроде как он здесь вознамерился справедливость установить.
— Ну а причем здесь вы? Вы же издатель!
— А про меня он думает, что я могу плести против его дел интриги. Да, он преувеличивает мою влиятельность, но он это себе настолько вбил в голову — что говори-не говори — будет стоять на своем!
— Ну, хорошо. А что, вот вы говорили, у вас с ним за общие дела могут быть?
Фетисов засмеялся:
— В центре этих дел вы, Андрюша, только все никак не вспомните, что да как.
Я смущен и подливаю себе вина, после чего предлагаю и Фетисову, но он — пас, накрывает бокал ладонью.
Взгляд Фетисова вдруг погрустнел, и, посмотрев мне в глаза, печально так, он сказал:
— Очень надеюсь, Андрей, что вам помогут выстоять, я очень, очень на это надеюсь!
Хорошо поужинав мы легли спать, а где-то часа наверное в два ночи ко мне заявился Василевс, и, грузно плюхнувшись мне на ноги, урча, расположился там на ночевку. Его толстая, хорошо отъевшаяся тушка согревала мне ноги, и я, на секунду проснувшись, от того что кот располагался в моих ногах, тут же снова уснул, ощущая от кошачьего тепла еще больший, чем раньше, покой и уют.
ГЛАВА I.ХХIIII
Утро выдалось каким-то странным. За ночь резко повысилась температура, и, соответственно, давление.
Проснувшись, я чувствовал себя так, будто по мне проехались асфальтоукладочным катком.
Василевс, проснувшись значительно раньше чем я, сидел у окна на столе и смотрел на улицу, время от времени оглядываясь на меня, а иногда начиная мурча умываться с какой-то неведомой яростью, будто ощущал себя облитым грязью.
Едва же я уселся на кровать, свесив голову, иногда проваливаясь обратно в сон, но только на какие-то секунды, котяра спрыгнул со стола, подошел ко мне, потерся о ноги и после вскочил мне на колени, где тут же фривольно развалился, так что его голова, хвост и лапы свешивались с двух сторон, резко разбалансировав устойчивость возлежания Василевса, от чего он вскоре свалился на пол, не в пример другим кошкам так и не успев перевернуться на лапы и грохнувшись спиной об пол.
ebooksa