– Мне показалось, я слышала голос Уилла Генри. Здравствуй, Уилл. Может, поужинаешь?
Лили улыбнулась мне и сказала:
– Может, пойдем ко мне? Уединение – крайне дорогой товар в этом городе. – И она с улыбкой повернулась к матери.
Наверху Лили закрыла за нами дверь, растянулась на кровати, подперла руками голову и кивнула мне на кресло времен королевы Анны, стоявшее у окна.
– Мать все время за мной шпионит, – пожаловалась она.
– И поэтому ты решила поехать учиться за границу?
– В том числе.
В небольшом камине горел огонь, разгоняя сырость промозглого дня. Потрескивали поленья, пляшущие языки пламени облизывали их. Во рту у меня опять пересохло; надо было взять сюда тот стакан со льдом.
– Итак, там был тощий мальчишка, которого ты едва не застрелил. Ты удержался в последний момент или ты его ранил?
– Ни то, ни другое. Меня удержал Уортроп.
– Вот как? Что ж, значит, он не безнадежен.
Не знаю, может, мне только показалось, но, по-моему, она сделала небольшой акцент на слове «он». Я решил не обращать внимания.
– Я подумал, вдруг тебе захочется знать.
– О чем: о мальчике, о том, что ты убил двоих, или о том, что Уортроп жив?
– Обо всем сразу.
– И о том, что жив ты.
– Само собой. Конечно.
– А та тварь скончалась при попытке ее спасти?
– Нет, позже.
– Но как же так, Уилл? – Она болтала босыми ногами, скрестив их в лодыжках. – Я думала, что