Разумеется, я понимал причины ее молчания — она завидовала его влиянию на детей.
Впрочем, это было естественно. У нее никого нет, кроме них, и по воле моего кузена ее молодая жизнь уже прожита, у них же множество других интересов, и вся жизнь впереди.
Я не мог обсуждать с ней этот вопрос, но тем не менее ощущал обиду. Когда представляешь женщине своего друга, рассчитываешь, что она проявит к нему какой-то интерес, особенно, если он старается быть полезным ей и ее близким.
Моя кузина Мэри обходилась с мистером Уолдрумом любезно, но я не сомневался, что в глубине души она не испытывает к нему благодарности. И он, я думаю, чувствовал это, поскольку навещая Джеффри, старался побыстрей уехать из Фэри-Уотер, всегда ссылаясь на занятость.
Между тем мой разговор с миссис Тревор о судьбе мальчиков принес плоды. Она сама предложила то, о чем я никогда бы не заикнулся — чтобы Ральф вместо необременительных занятий с живущим по соседству викарием и безграничной свободы в Фэри-Уотер получил образование в хорошей школе, выбрать которую она предоставила мне.
— Я не могу расстаться с ними со всеми сразу, — сказала она, улыбаясь через силу, — но мне хочется исполнить свой долг перед ними сейчас, когда я поняла, в чем он состоит.
— Какая вы прекрасная, милая женщина, — воскликнул я, обрадованный тем, что хотя бы в отношении детей она обладает частицей здравого смысла, который редко встречается у матерей.
В ответ на это признание она засмеялась и спросила, в самом ли деле я так считаю, и я ответил утвердительно, мысленно сделав небольшую оговорку.
Я находил ее прекрасной во всех отношениях, если не считать того, что она недостаточно оценила моего друга, но в конце концов, можно ли винить ее в том, что она не в состоянии понять его натуру?
Редко случается, что чьи-либо друзья хорошо относятся друг к другу. Почему мистер Уолдрум и миссис Тревор должны составлять исключение?
Я привык проводить в Фэри-Уотер не только время, когда созревает клубника, но и всевозможные праздники, которые следует здесь перечислить.
Разумеется, Рождество; конец масленицы и первую среду Великого Поста — как правило; четвертое воскресенье Великого Поста — время от времени; Страстную Пятницу и Пасху, могу ручаться, всегда. Иногда я появлялся на Троицу, и с детских лет присутствовал при принесении в жертву традиционного гуся. Пылая жаром, он появлялся на столе и, как считалось, обеспечивал удачу в течение следующих двенадцати месяцев. Я не уверен, были ли эти даты для меня настоящими праздниками, но привычка присутствовать на них с годами усилилась, и подобно доктору Джонсону, которому было не по себе, если он проходил мимо одного из столбов на Флит-стрит, не коснувшись его, я ощущал некоторое душевное беспокойство, если в дни, названные выше, не оказывался в доме, с которым я сроднился.
28 сентября того же года — я хорошо запомнил эту дату из-за того, что случилось на следующий день, — Валентайн, придя в мое жилище, застал меня, ничем не занятого, заканчивающего поздний завтрак.
— Я зашел узнать, — сказал он, — не нужно ли отвезти миссис Тревор записку или посылку. Я завтра собираюсь в Фэри-Уотер.
— Я еду туда сегодня, — отвечал я, — поедем вместе, и останьтесь до воскресенья.
Сначала он возражал против моего предложения, но в конце концов согласился поехать со мной, если я позволю ему вернуться завтра вечером.
— Похоже, вы так же неохотно, как и я, покидаете Лондон, Вал, — заметил я.
— Да, — ответил он, — я думаю, это самое подходящее место для одинокого человека.
— Вы хотите сказать, мне кажется, что это единственное место, где человек не чувствует себя одиноким, — уточнил я.
— Вам удалось выразить мою мысль лучше, чем мне, — сказал он и глубоко задумался.