Любовник-Фантом

22
18
20
22
24
26
28
30

— Конечно, я безоговорочно верю в него.

— В таком случае, Мэри, вы могли бы быть с ним более учтивой.

— Учтивой! — повторила она. — Разве я неучтива с ним?

— Нет, и я полагаю, он ощущает вашу холодность, в то время как сам он делает все, что в его силах, для вашего ребенка.

Она бросила на меня взгляд из-под длинных ресниц и внезапно залилась таким ярким румянцем, что на мгновение стала непохожа на себя.

— Мне очень жаль, — сказала она, — я не хотела обидеть ни вас, ни мистера Уолдрума. Я мало бываю в обществе и не могу не чувствовать себя стесненной, общаясь с посторонними.

— Но Валентайн не посторонний, — уверял я ее, — он мне всегда был как сын.

— Конечно, но ведь вы знаете его намного дольше, — ответила она, сорвала с олеандра бутон и приколола его к поясу, затем исчезла из моего поля зрения, ступая так легко, будто ей было девятнадцать, а не двадцать девять.

Целый вечер она робко и взволнованно старалась быть любезной с мистером Уолдрумом, и совершенно искренне — но, возможно, не бескорыстно — присоединилась ко мне, уговаривая его остаться на воскресенье.

Так как он решительно и, на мой взгляд, не совсем вежливо, отказался от нашего приглашения, все, что она могла сделать, это перенести обед на более ранний час, чтобы гость перед отъездом в Лондон мог отведать заколотого накануне гуся.

Утро следующего дня выдалось ясным, свежим, солнечным. Мы с Валентайном с вечера договорились прогуляться перед завтраком, и в восемь часов очутились на холме с видом на Лоу-Парк, одно из многочисленных поместий герцога Севернского.

— Мне кажется, хозяину таких владений трудно расстаться с этим миром, — заметил мой спутник.

— Теперешний герцог совсем молод, — отвечал я, — думаю, ему не больше двадцати трех — двадцати четырех лет. Я знаком с его теткой, леди Мэри Кэри, она довольно часто упоминала о долгих годах его несовершеннолетия, во время которого накапливалась рента, и о том, что герцог подрастает.

— Интересно, что чувствует человек, который глядит на эти леса и земли, зная, что они принадлежат ему?

— Полагаю, то же, что и мы, если не считать зависти, — ответил я.

Затем мы отправились назад, беседуя по дороге о разной чепухе.

После завтрака, который как за городом, так и в Лондоне является для меня, к сожалению, чистой формальностью, я удалился в библиотеку писать письма. Одно из них особенно занимало меня. Оно было адресовано секретарю благотворительной организации, руководители которой хотели купить Кроу-Холл, или, если я пожелаю оставить за собою дом, удовлетворились бы участком земли, чтобы построить богадельню и завести образцовое хозяйство.

Осторожность — та карета, в которой я проехал всю жизнь, и я ответил:

"Сэр, Ваше предложение требует серьезного рассмотрения, и я прошу дать мне месяц для окончательного ответа.

Ваш покорный слуга