Рудж не был пессимистом, но он прожил достаточно долго, чтобы понимать, что надежду нужно держать на коротком поводке.
Шесть недель назад внимание обитателей близлежащей миссионерской организации привлек столб дыма. На следующий день священник миссии и его спутники наткнулись в лесу на поляну с разрушенными от пожара остатками дирижабля. Поскольку каркас остался цел, священник пришел к выводу, что он загорелся не из-за аварии. Обугленных трупов среди останков дирижабля не обнаружили. По обломкам, в разной степени поврежденным огнем, удалось установить, что это был роскошный дирижабль-крейсер «Королевское облако». Все пассажиры пропали без вести, и это давало повод для появления разных гипотез. Возможно, команда Уоллистера нашла убежище в одном из племен на севере Негро, хотя священник считал, что их скорее всего поймали и убили враждебные обитатели лесной глуши, которых он назвал Ями.
– Безумный народ, – сказал он. – Съедают человека целиком, а из черепа делают сосуд для жидкости.
Рудж слышал рассказы о Ями или похожем на них племени, которое обитало в этом же районе. Коренные обитатели глухих тропических лесов, они затачивали зубы, чтобы у тех были острые концы, и постоянно воевали с соседними племенами и даже с членами своего же племени. Еще они прививали детям насилие – маленький мальчик, избивший сестру, удостаивался у них похвалы. И ко всему прочему они ели мертвых.
– Ладно, – сказал Мэллори, возвращая Руджа к действительности, – поехали.
Когда Рудж сел на свое место и пристегнулся, машина начала грохотать и дрожать. Сидя позади судового механика, он видел панель инструментов и стеклянный портал, в котором просматривались водоросли и речная грязь.
Внешняя оболочка и каркас машины начали двигаться со звуком, напоминающим скребущуюся мышь. Его издавали стальные щетки, создающие слабый эффект Фарадея,[46] вращаясь между внутренней и внешней оболочкой. Это действовало Руджу на нервы. Теперь вид в портале сменился – это был уже не пейзаж, а постоянно меняющееся изображение, получаемое зеркалами от портов, которые открывались и закрывались, когда их механическая громадина продвигалась вперед.
Пол немного качался, как палуба корабля в открытом море, но он был на удивление устойчивым, учитывая, что некоторые участки каркаса, а иногда и весь каркас были в движении, когда блестящее катящееся чудовище, громыхая на грязном берегу, стало входить в стремительную черную воду. Вода выходила и шипела напрямую из двух открытых каналов вентиляторов, а Джон Бэнс, пятый член экипажа, ругаясь, со стуком захлопывал порталы. Его высокое крепкое тело моряка искривлялось в этой ходячей клетке, что позволяло ему легко передвигаться по полу. Рудж ощущал, как сжимаются его легкие от внутреннего чувства, будто черные потоки пробьют брешь в небольшом пузыре воздуха, который поддерживал их под водой.
Слабое сияние, созданное эффектом Фарадея, отбрасывало на них массивные тени. Портал теперь был бесполезен, и команде пришлось рассчитывать, что компас и касания механических щупалец приведут их к другому берегу.
– Я отправляю наверх несколько воздушных трубок, – сообщил Мэллори. Он потянул несколько рычагов, и глухое громыхание обозначило подъем труб. Мэллори изучил индикаторы, затем кивнул. – Это должно помочь, – он повернул голову и крикнул Джону Бэнсу: – Открывай четвертую, пятую и шестую подачу топлива.
Вентилятор негромко зашумел, и поток холодного воздуха с реки проник в кабину. Рудж почувствовал, как ощущение скованности грудной клетки сходило на нет.
Теперь они двигались без подвижного каркаса. Вперед их толкали грейферы[47] и пучки неровных, соединенных труб, выросших из оболочки машины, чтобы производить медленное движение. Они увеличивали скорость, затем останавливались, потом снова увеличивали скорость, и эти перепады отдавались на полу корабля ленивым галопом лошадки-качалки.
Время застыло в темноте. Рудж убедился, что они не достигли никакого прогресса, застряв в грязи и раскачиваясь туда-сюда – словно какой-нибудь идиот, который потерял дорогу в ночи и пытался успокоиться, обхватив руками колени и изображая маятник или язычок колокола.
Что-то взорвалось, отдавшись эхом у Руджа в голове. Ревущие, царапающие и раздирающие звуки заставили его сердце сильно забиться, когда он представил, как огромное водное чудовище пытается открыть это твердое яйцо и выпить его содержимое.
– Все в порядке! – закричал Мэллори. – Это растущее под водой дерево.
Флегматичный Мэллори с капельками пота на лбу расставил руки, будто играя с призраком, и внешние щупальца повторили за ним. Судно шло против течения, и ветви затонувшего дерева хватались за него с отчаянием оскорбленного любовника. Рудж попытался это себе представить: утонувшее дерево борется с механическим кальмаром, в чьем пузе полным-полно людей (мягкая плоть на ломких костях), и в кромешной тьме идет эта невидимая битва, бессмысленная и невообразимая для какого-нибудь чудища или дикаря, глядящего на вздымающуюся поверхность реки.
Так сэр Бертрам Рудж размышлял над невыразимой странностью этой ситуации, и это признание его ничтожности и уязвимости успокоило его, как и всегда в подобных случаях.
Они набрасывались и хватали, пытались сбежать, безнадежно увязая в грязи, а затем, в одно мгновение, будто эта битва была всего лишь игрой – перетягиванием каната с каким-нибудь гигантом, который резко потерял интерес и просил свой конец веревки, – освободились и вышли на мелководье, где и сели на мель.
К тому моменту в небе почти не осталось света, но они продолжили свое путешествие, не желая разбивать лагерь так близко к реке. Той ночью все, кроме Мэллори, разбили палатки снаружи машины и спали, обернутые москитной сеткой, и с оружием наготове. Возможно, в бронированном шаре «Славы империи», где дикие звери не смогли бы их найти, было безопаснее, но они, утомившись от этого сырого замкнутого пространства, решили рискнуть и заночевать на открытом воздухе.
Устроившись в своей палатке, Рудж потянулся, чтобы потушить керосиновую лампу, и в тот момент что-то маленькое и круглое дважды подпрыгнуло, будто свалившись с потолка. Рудж отдернул руку, опасаясь, что это был паук или другое жалящее и кусающее насекомое. Наклонившись вперед, он увидел крохотную бледную лягушку. Медленно протянул над ней руку – без задней мысли, желая просто проверить свои рефлексы, – и схватил ее. Затем потихоньку разжал пальцы и посмотрел на пучеглазое создание. Лягушка была размером с грецкий орех, с такой прозрачной кожей, что были видны внутренние органы. Поворачивая ее к свету, Рудж увидел ее бьющееся сердечко, закрученный кишечник, напоминающий утонувшего в воде червя, и хрупкие зеленые кости. Рудж наклонился вперед, вытянул руку, просунул ее под полой палатки и открыл ладонь. Лягушка ускакала прочь, а Рудж отвел пустую ладонь и лег обратно.
ebooksa