Голос Уолша звучал далеко и приглушенно. Я ничего не понимала.
Что случилось? Где я? Как я сюда попала? Черт, точно, я же ударилась головой.
О боже, мое плечо…
Я сосредоточилась на голосе Уолша – на чем-то знакомом, что, как знала, означало для меня безопасность. Я лежала, чувствуя, как тело одолевает сонливость. Хрустнула ветка. В поле моего зрения появился огромный мужчина, способный посоперничать размерами с Юджином. Ему было около шестидесяти, он не носил рубашку, а его лицо и грудь были покрыты племенным боевым раскрасом. С шеи его свисало ожерелье из крошечных заостренных костей. Он наклонился и оглядел меня, нахмурившись.
На мгновение я испугалась: кто это? Паладин? Я что, упала на их сторону? Я все еще не могла собраться с мыслями.
Когда он присел и вгляделся в мое лицо, меня потрясла доброта, плещущаяся в его голубых глазах. Обладатель таких добрых глаз не мог мне навредить, правда?
Он протянул руку и нащупал двумя пальцами мой пульс. Я почувствовала его запах.
Удовлетворенный моим пульсом, он взял меня за здоровую правую руку и осмотрел кандалы. Потом наклонился и понюхал мое запястье, удивленно на меня взглянув. Глаза у него были цвета водопада.
– Тебе стоит быть осторожнее, детеныш. Я видел, как Итаки обескровливают таких, как ты, меньше чем за минуту, – прошептал он, оглядываясь через плечо, как будто что-то услышал.
Итаки? Обескровливают? Наверное, я заработала сотрясение, потому что понятия не имела, о чем он. Голос Уолша все еще звучал очень далеко – он кричал, чтобы этот мужчина оставил меня в покое. Я застонала, закрывая глаза. Мужчина слегка похлопал меня по лицу, заставив посмотреть на него.
– Нельзя спать, – сказал он и посмотрел туда, откуда кричал Уолш.
Я заскулила: адреналин схлынул, и на его место пришла острая боль по всему телу.
– Больно…
Он нахмурился и кивнул. Из сумки на поясе он достал маленький белый корень.
– Жуй.
Он сунул корень мне в рот, и я чуть не выплюнула его. Он был горький, как черт знает что, но через несколько мгновений я раскусила кору, и мой рот наполнился сладостью. Боль прошла вместе со спутанностью мыслей.
О боже. Я упала. И очень серьезно упала. Последние несколько минут постепенно возвращались ко мне: я вспомнила, как сильно облажалась.